Стыдные тайны восстановительных работ в Хакасии. О чем молчат власти и строители
Дата публикации: 9 сентября 2015 года в 16:51.
Категория: Общество.
О ходе восстановительных работ публику информируют практически в режиме нон-стоп. Ежедневно в эфире местных телеканалов идут сюжеты о том, как растут новые дома в разных селах. Репортажи со строек публикуются в республиканских и районных газетах и на региональных интернет порталах. Из некоторых деревень организовали даже онлайн-трасляцию через интернет.
Строители и чиновники рапортуют о том, что в назначенный главой государства срок все будет сдано, люди переедут в новые дома. И с начала августа погорельцы уже начали справлять новоселья, а на сегодня уже многие сотни семей заселились в новое с иголочки жилье.
Но не все так гладко, как показывают телезрителям. В героической строительной эпопее есть вещи, которые на публику стараются не выносить.
Если вы ждете, что сейчас последует история про распилы и откаты, разоблачение воров-чиновников и хапуг-подрядчиков, то вы ошиблись. Речь о другом явлении. На мой взгляд, не менее грустном, чем пресловутая коррупция. Но сначала небольшое отступление.
В начале августа в Хакасию прилетал вице-премьер Дмитрий Козак для инспекции идущих в регионе строек. После посещения стройплощадок этот суровый чиновник высшего уровня сделал то, что он делает редко и крайне неохотно – встретился с журналистами. Пошел на это лишь затем, чтобы сделать важное заявление. Козак отметил, что строители работают хорошо, делают все, что могут, но у них не хватает людей для завершающих отделочных работ. Поэтому вице-премьер попросил главу Хакасии Виктора Зимина, а через журналистов – всех жителей региона, помочь процессу, кто как может.
С той же просьбой обратился к землякам Зимин. Людей призвали либо временно законтрактоваться в стройорганизации, либо выступить волонтерами. В заключительной фазе строительства есть масса работ, которые не требуют особой квалификации. Бросать на них настоящих специалистов нерационально, да и невозможно, поскольку все профи по горло заняты другими делами.
Ну, надо – так надо. Призыв поволонтерстовать ради хорошего дела был услышан. И как всегда – теми, кого сетевые тролли и оппозиционные деятели обычно клянут, как кровососов и захребетников – чиновников.
Сам я не чиновник, а предприниматель – обычный барыга, если угодно. И волонтерить в село Усть-Бюр поехал, потому, что меня туда позвали товарищи из «Единой России». Да, да той самой, которая «пжив, пжив» и так далее. Мы, компания мужиков разного возраста и профессий собрались и поехали. Первый раз 13 августа. А потом еще раз – 31 августа. Оба раза предварительно связывались с руководством работающего в Усть-Бюре подрядчика – «Абаканской строительной компании» и просили определить для нас фронт работ.
Нам предложили строить заборы. Сначала мы делали изгороди из сетки Рабица между участками, второй раз – уже внешние уличные ограды из металлического профлиста. В последнем случае также монтировали ворота и калитки у новых домов.
Заборы городить - дело нехитрое, с ним справится любой здоровый мужик, кроме разве эталонных экземпляров офисного планктона последних поколений, которые ухитрились дожить до половозрелого возраста, ни разу не взяв в руки молотка, лопаты и ножовки.
Работу мы выполняли простую, но физически тяжелую – сделать разметку по струне, обработать от гнили, растащить по местам, и вкопать опорные столбы, затем нарезать и набить на них прожилины, а потом либо закрепить сетку Рабица, либо смонтировать профлист.
Все, что нам намерил и поручил подрядчик мы сделали за два практически полных рабочих дня. Устали, правда, как собаки.
По ходу дела общались с местным прорабом и он рассказал, что кроме нас им в помощь приезжает и много других добровольцев. В том же Усть-Бюре отработали по несколько дней инспекторы из соседнего лесхоза, МЧС-ники и чиновники из администрации Усть-Абакана. А уж персонал мэрии Сорска, - во главе с градоначальником - из Усть-Бюря весь август практически не вылезал. Вкалывали и мужчины и дамы. Первые подобно нам городили заборы, а чиновницы клеили обои внутри новых домов. Работы много и строители рады любой лишней паре рабочих рук.
Тут я и спросил прораба: «А местные жители, для которых вы строите дома – тоже помогают?» На это строитель хмыкнул и ответил: «Вы, может, еще сами увидите этих местных. Они часто тут появляются…чтобы нас на телефоны поснимать».
В ответ на уточняющий вопрос? «Поснимать и - что?». Строитель отрезал «И все! Потом фотки в соцсети выкладывают».
Потом добавил: «Мы пытались уговорить местных нам помочь. Глава села по нашей просьбе, бегала, поднимала здешних мужиков. В итоге однажды утром пришли 12 человек. К полудню осталось четверо. После двух часов дня – ни одного. На этом все и кончилось».
Помогать строить собственные дома аборигены не желают. Видимо, чтобы не переутомиться. Зато они очень активны в другом – воровстве инструментов и материалов. Строители жалуются, что с таким масштабом краж они никогда не сталкивались. «Только отвернись, или на пару минут инструмент оставь – и нет его!», - ругаются специалисты «Абаканской строительной компании». Прут со стройплощадок буквально все – от электроиструмента, до строматериалов любого вида. Воруют даже проводку, трубы и оборудование уже смонтированные в строящихся домах.
То есть, вместо того, чтобы помогать строительству домов для себя (для себя, Карл!) и односельчан большое число местных занимаются тем, что в более суровые годы назвали бы саботажем и вредительством.
«А ведь мы строим им жилье, какого в этой деревне никогда не было!» - сетуют строители.
Про «никогда не было» - подтверждаю. Каждый новый дом оборудован котельной с современной печью и электробойлером, алюминиевыми радиаторами отопления, санузлом с ванной, кухней с бетонированным погребом, стелопакетами в окнах и современными стальными входными дверями.
То есть погорельцы получают полностью благоустроенное жильё с горячей водой и канализацией. Для этого в Усть-Бюре, а также десятках других погорелых сел впервые в их истории были проложены водопроводы из современных «вечных» полимерных труб.
Казалось бы, любой нормальный человек, которому задаром строят дом, должен быть предельно заинтересован в том, чтобы помочь процессу. Во-первых, чтобы приблизить свое новоселье. Во-вторых – присмотреть хозяйским глазом и помочь хозяйскими руками, чтобы все встало так, как тебе хочется.
Более того! За работы по восстановлению своего дома и села можно было и деньги получать. Подрядчики готовы были заключать договоры и оплачивать труд нанятых на подсобные и отделочные работы местных жителей. Кто подписывался – зарабатывали, как мне рассказали, до 20 тысяч в месяц.
Есть среди пострадавших именно такие – нормальные. В том же Усть-Бюре на моих глазах двое женщин клеили обои внутри свежевыстроенного дома. Рассказали, что будут тут жить, вот и наводят порядок. А когда мы ставили наружные заборы вдоль улицы, около одного из домов возился хозяин, монтируя себе ворота с калиткой. Но он был один такой, один на всю улицу. Перед остальными домами ворота ставили мы и такие же волонтеры, приехавшие из Сорска.
Мы увидели слишком много тех, кто на все забил и спокойно курит бамбук, любуясь, как другие работают. При том что других занятий у этих людей сейчас вообще нет. Даже на огородах. Потому что в погорелых селах работала строительная техника и грядки на участках разбить было невозможно. Вот многие и провели лето в праздности, пропивая полученные от государства сотни тысяч рублей денежных компенсаций.
И ладно бы просто не помогали – так еще и активно мешали, воруя со строек все, что только можно.
ШТРИХИ К КАРТИНЕ
Все в том же Усть-Бюре с конца августа начали сдавать готовые дома. И тут возник неловкий момент – несколько местных семейств не смогли найти, чтобы вручить им ключи. Страдальцы, жаловавшиеся, что ночуют чуть не под кустом, куда-то смылись, а новые дома им нужны настолько не к спеху, что их не могут сыскать с фонарями.
В Шира один крикливый, неоднократно засветившийся в телесюжетах погорелец, отказывается въезжать в построенный для него дом. Заявляет, что жилье его не удовлетворяет. При этом односельчане шепотом объясняют, что «неудовлетворенный» и его семейство просто не хотят сниматься с довольствия в центре помощи для пострадавших. Привыкли с апреля жить там на всем готовом и с бесплатным трехразовым питанием.
8 сентября губернатор Хакасии Виктор Зимин был в Усть-Бюре и общался с местными погорельцами, которым уже сдавали дома. Одному из мужчин, жаловавшемуся, что ему чего-то еще не доделали, губернатор предложил: «А вы бы сами помогли строителям». На что страдалец ответил: «Че-то настроения нету….».
В село Краснополье, куда 4 сентября приехал Путин, кроме местных прибежали еще и жители из других поселений. Ближе всех к президенту прорвался и громче всех жаловался некто К. из деревни Дмитриевка.
А вот реальная история этого гражданина. В первый раз он засветился еще в апреле, когда вместе со своей многочисленной семейкой попытался заграбастать всю гуманитарку, поступавшую тогда в погорелые села целыми фурами.
Позже этот мужичок очень активно добивался включения себя в число пострадавших. При этом выяснился любопытный нюанс. У гражданина было ДВА дома. Сгорел же лишь один из них, причем меньший. Первоначально ему совершенно обоснованно отказали в строительстве нового жилья, поскольку у него имелась другая недвижимость. Но позже, когда власти Хакасии так нагнули суды, что те стали автоматом утверждать прошения ВСЕХ, кто называл себя погорельцами – К. тоже включили в программу строительства. При этом ушлый дядька заявил, что в его хибаре жили 16 (шестнадцать!) родственников. И это суд тоже зафиксировал, как факт. Поэтому К. выбил себе строительство дома нестандартного проекта общей площадью 108 квадратов.
Но решение суда об этом было принято только 21 августа. Еще 10 дней отводится на вступление решения в законную силу. Поэтому новый второй дом К. начали строить в первых числах августа. И к моменту прибытия Путина работы уже велись. Но это не помещало наглому сельчанину прорваться к президенту, поорать перед телекамерами и попасть в «страдальцы» федерального уровня.
ПРО ЛЮДЕЙ ХОРОШИХ И РАЗНЫХ
Мне и другим волонтерам не жалко было сделать доброе дело. Потратив при этом свое время, которое, между прочим – деньги. Помогать попавшим в беду соседям, землякам, соотечественникам – это правильно, по-людски и по-божески. Так было, так есть и пусть так всегда будет.
При этом я понимаю, что люди – они разные. Очень неприятно, что среди тех, кому помогали всем миром, нашлись личности, мягко говоря, неблагодарные и ленивые. Но в семье не без урода. Я против того, чтобы делать таких уродов героями. А именно этим занимались некоторые – прости, Господи – журналисты.
С некоторых пор медийщики стали оценивать людей не по делам, а по социальным статусам. Сложился поганый медийный стереотип в котором чиновник – обязательно плохой, а «простой человек из народа» - непременно белый, пушистый и всегда правый. А это не так.
Есть чиновники, политики и бизнесмены, которые добросовестно вкалывают и тянут огромный груз. И есть вроде бы крестьяне, а на деле – ленивые и наглые иждивенцы.
Но показывать последних во всей их неприглядной красе у нас считается моветоном. Поэтому об этом стыдливо умалчивают, а если и говорят, то, хоть и матом, но только в коридорах и вполголоса. Мы смеемся над западной политкорректностью, в которой негра нельзя назвать негром, а только афроамериканцем. Но и мы не лучше, если не можем хамоватого тунеядца назвать именно так, лишь потому, что он из «социально-неприкасаемой категории». Все по жизни сталкиваются с озлобленными и ненавидящими весь мир старухами. Но в публичном поле и вслух они у нас только «обездоленные пенсионерки» и никак иначе. А те, кто раньше назывался городскими сумасшедшими – теперь «независимые эксперты» и «народные оппозиционеры».
Такая политика ведет к тому, что мы умножаем число шумных психов и бездельников, нагло требующих того, что они считают «своими правами». Зачем напрягаться, если достаточно покричать на камеру и разорвать тельник на груди.
Если кому-то стало совсем грустно, то расскажу про людей другого рода.
У жителя села Целинное во время апрельских пожаров сгорела вся усадьба, но он успел выгнать и спасти скот. А потом поселился в палатке на пепелище своего дома и три месяца там вкалывал. Пока строители возводили ему дом, он рядом с ними строил новый коровник и прочие хозяйственные сооружения.
Директор одного из крупных агрохозяйств во время пожаров понес огромный убыток. У него сгорела техника, скот, здания фермы. Но первое, что он сделал после «огненной пасхи» 12 апреля – снял со своего счета все средства и раздал их пострадавшим односельчанам. И да – свое хозяйство он на сегодняшний день уже почти восстановил. И попутно добился, чтобы в селе вместе с домами для погорельцев построили заодно и новую амбулаторию. И ее построили. Причем даже не за бюджетные средства. Мужик убедил профинансировать это дело одну из крупных коммерческих компаний.
Но про этого героя наши смишники не рассказывают. У него не тот социальный тип. Он, видите ли, богатый человек, депутат и член «Единой России». И потому уже неважно, что он великий труженик и настоящий хозяин в лучшем значении этого слова.
Также не писали и не снимали других буржуев-депутатов, которые молча, без шума и пыли жертвовали очень крупные суммы для погорельцев. Предоставляли свой транспорт, чтобы развозить собранную гуманитарку и закупали оптом продукты, одежду, мебель и бытовую технику для пострадавших.
Я бы очень хотел назвать всех этих людей по именам, вот только сами они против этого. Считают, что ничего особенного не сделали, просто поступали, как нормальные люди.
А вот крикливые тетки и похмельные мужички, сетующие на качество отделки в подаренных им домах – это да, они главные герои для сюжетов и статей.
Все, что здесь изложено, – это мнение лично мое, а потому не обязательно правильное.
Александр Бортников