Большой распил. Чиновники Хакасии присвоили 40 млн на разграблении лесов региона

«Вот там еще весной лежало около шести тысяч кубометров спиленного кедра», — указывает на пилораму в Абазе депутат Таштыпского райсовета Александр Исаков. По его словам, деревья вырубали незаконно. А когда он поднял шум, кругляк увезли в неизвестном направлении.

«Восемьдесят процентов — кедр. Значит, лесорубы зашли в орехо-промысловую зону. Такой статус участку присваивают, если там 20 процентов кедра. Рубить строго запрещено, — поясняет Исаков. — Минприроды ответило, что якобы все в порядке: на лесосеке проводили рубки «с целью улучшения породного состава». Но зачем лечить молодой и здоровый лес?»

Столь пристальное внимание к абазинской пилораме неслучайно: в 2019-м Исакову вместе с депутатом Таштыпского райсовета Александром Миягашевым удалось прекратить незаконную вырубку кедра в районе таежной деревни Матур. 

По закону лесозаготовители сначала участвуют в аукционе. Получив участок, делят его. Затем составляют список работ, включающий лесовосстановление (высадка новых саженцев и уход за ними). Лесопатолог определяет породный состав леса и оценивает его состояние. План согласовывается с Минприроды. И только после этого можно приступать к вырубке.

В Матуре же пошли в обход правил. Автономное учреждение (АУ) «Таштыплес» получило госзаказ на санитарные рубки. Работы должны были выполнять самостоятельно. Но директор Алексей Сипкин без конкурса передал лесосеку предпринимательнице Ольге Илясовой.

Депутаты выяснили, что лесопатологическое исследование подделано: по документам на участке растет береза и сосна, на деле — ценный кедр. «Всем заправлял ее муж — Алексей Илясов. Сипкин фиктивно устроил его вальщиков к себе, отчитался перед Минприроды, а вырубленное просто продал Илясовой», — поясняет Исаков. 

По данным источника РИА Новости, Илясов попался на таможне — пытался вывезти кругляк в Китай.

В сентябре 2020-го Таштыпский райсуд приговорил коммерсанта к трем годам условно за незаконную рубку лесных насаждений в особо крупном размере. Доказали три эпизода. Однако позже прокуроры выявили еще семь, поэтому расследование продолжилось и сейчас находится на контроле республиканского МВД. 

«Ущерб лесному фонду — больше ста миллионов. Мы не жаждем крови, но наказание должно быть соответствующим», — подчеркивает Миягашев.

Директора «Таштыплеса» обвиняют по двум статьям УК — «Мошенничество с использованием своего служебного положения» и «Взятка в крупном размере». По словам источника, за услуги ему подарили снегоход стоимостью полтора миллиона рублей.

Сипкин находится в Таштыпе, руководит совхозом. Ильясов — в Матуре под подпиской о невыезде. «Теперь он работает по-честному, обеспечивает людей рабочими местами, — говорит Светлана из Матура. — Мы не держим на него зла. Важно не кто рубил, а кто ему дал добро. Посадить можно кого угодно, но система от этого не изменится». 

История получила огласку, потому что кругляк добывали на землях традиционного природопользования. Границы официально утвердили в 2016-м — любые работы, угрожающие экологии и укладу жизни коренного населения, здесь запрещены.

В Матуре проживают шорцы. Они первыми забили тревогу, когда лесорубы слишком приблизились к деревне. «Перекрывали дорогу живой изгородью. Заходили ведь на участки природного парка «Хакасия», где даже за сорванный мох можно попасть под статью!» — возмущается Светлана. 

Местные отмечают, что присматривать за лесом некому. На все их лесничество, одно из крупнейших в Таштыпском районе — три лесника. «Их задача — вовремя сообщить о нарушении. Но ребята зашиваются: техника старая, даже бензин не на что купить», — рассказывает житель Матура Александр. 

Получив «зеленый билет» от лесопатолога, арендаторы заходили и на соседние участки. Древесный мусор обычно не убирали: выгоднее заплатить штраф и осваивать следующую лесосеку. Брошенный сухостой часто провоцировал пожары. Лесовосстановление тоже условное — за саженцами не ухаживают, и они не приживаются.

Арехов считает, что одна из причин сложившейся ситуации — «автономки» стали механизмом черного рынка.  

«Государство передает госзадание АУ, заключая договор купли-продажи, что противоречит закону, ведь лес находится в федеральной собственности. Продают за копейки, примерно 70 рублей за куб. А дальше его реализует «аушка» по собственному усмотрению. Непонятно, сколько уходит в кассу, сколько налево. Сформировалась коррупционная среда, ее сложно контролировать, — объясняет Арехов. — «Автономки» диктуют цены в регионе, ушли в лесозаготовку. Хотя по закону должны заниматься защитой леса, охраной и уходом».

В 2020-м по инициативе тогда еще министра Арехова создали «Леса Хакасии». Оставили только четыре «автономки», штат сократили. Все госзадания проходили через новую компанию. Планировали избавиться от долгов, обзавестись современной техникой и сохранить рабочие места. 

«Мы договорились о переработке древесины с двумя исправительными учреждениями. Только безнал, все «всветлую». Экспортный пиломатериал собирались реализовывать за восемь-девять тысяч. Тогда стало ясно, что кругляк на сторону уже не пойдет, а цены будет устанавливать госпредприятие. Но после этого я столкнулся со сверхактивным сопротивлением», — говорит Сергей.

В октябре прошлого года в Усть-Бюрском лесничестве произошла, как считает он, попытка рейдерского захвата. Один из лесников на подходе к деревне Усть-Бюр перегородил дорогу четырем грузовикам, по госзаданию вывозившим древесину. Заявил, что дерево ворованное, приказал заехать на территорию ликвидированного АУ «Устьбюрьлессервис» и дожидаться директора Андрея Васильева. Водителей до глубокой ночи удерживали угрозами. 

«Мы вызвали опергруппу. Выяснилось, что у нас здесь, в Усть-Бюре, своя Кущевка. Пара человек решили, что они управляют лесными потоками всей Хакасии», — отмечает собеседник.

В республиканском правительстве на инцидент никак не отреагировали, и Арехов решил подать в отставку. Полностью сменилось и руководство «Лесов Хакасии» — главным стал тот самый Васильев. Правда, на должности продержался недолго: в середине февраля он был взят с поличным при получении взятки в 4 млн рублей. Сейчас он под арестом.

Затем задержали помощника губернатора Хакасии Виктора Гаранина по обвинению в подстрекательстве к получению взятки. Следствие считает, что Васильев принял от коммерсантов четыре миллиона «в благодарность» за договоры купли-продажи. Часть суммы он хотел передать Гаранину.

Схема продолжает действовать и при новом руководстве. В августе прокуратура выявила 20 договоров, заключенных с грубыми нарушениями. Например, Минприроды заказало у «Лесов Хакасии» санитарные рубки. Те выкупили 2564 куба леса за 216 тысяч рублей и перепродали субподрядчику ООО «Крез» за два миллиона сто тысяч. Это лишь одна афера. Всего на этих незаконных сделках чиновники могли заработать как минимум 40 миллионов. 

Пока следователи выясняют, кто еще из высокопоставленных лиц стоит за махинациями с тайгой, жители местных поселков решают, где взять древесину на бытовые нужды. Лесорубы слишком близко подобрались к деревням и селам, спилили весь хороший лес. Местным достались лишь отдаленные лесосеки.  

«Получить 20 кубов под печное отопление — целая история. Добраться до лесосеки, вырубить, убрать, привезти — все своими силами. Не у каждого есть техника. Выхода нет — люди обращаются к частникам, — описывает положение дел глава Таштыпского сельсовета Рустам Салимов. — В итоге получают пять кубов, остальным расплачиваются».

Ситуацию усугубили «стокубовники»: сельские жители имеют право на бесплатный участок и сто кубов древесины на строительство жилья. Дома возводили единицы, большинство перепродавали разрешен

«Некоторые идут на переуступку. Новый владелец тоже продает порубочный билет. И так по кругу, без конца, — указывает Салимов. — Власти потребовали отчитываться через три года после получения справки. Поздно очнулись: уже все выпилили».

Один из вариантов решения проблемы — выделить одну большую лесосеку под «стокубовников», поручить лесхозу через торги нанять предпринимателя с лицензией на лесозаготовку, а затем заняться глубокой переработкой и распределить среди местных. 

Но с лесосекой теперь сложнее: лесники отказывают, ссылаясь на отсутствие лесоустройства — документа с описанием породного состава и возраста деревьев. В советское время эти данные обновляли каждые пять-десять лет, потом мониторинг прекратили. Чиновники ориентируются на показатели 25-летней давности, которые уже неактуальны. А это на руку недобросовестным бизнесменам.

Кроме того, после сокращения «аушек» многие лишились работы, местные бюджеты недобирают налоги.

«С появлением «Лесов Хакасии» была надежда, что все-таки возьмутся за лесоустройство, внедрят современные технологии, позволят заниматься глубокой переработкой и вернут рабочие места. Но случилось то, что случилось. Местный лесхоз не в силах тушить пожары, технику не на что содержать. Частники пилят и зарабатывают, а госучреждения не у дел», — сетует Салимов.

Депутаты и активисты считают, что «автономкам» все же нужно вернуть самостоятельность и посадить их на госбюджет. А чтобы держать ситуацию под контролем — подключить общественность. 

«Общественники, активисты, депутаты и просто неравнодушные люди должны иметь возможность отслеживать процесс: от момента, когда выдается разрешение на рубку, до лесовосстановительных работ. С фото- и видеофиксацией», — предлагает экс-глава Большесейского сельсовета и председатель Совета старейшин хакасского народа Вера Сазанакова. 

На данный момент каждый шаг лесхозам нужно согласовывать с «Лесами Хакасии». «При ЧС мы только время теряем. Собрать все вожжи в одни руки было плохой идеей, о чем я не раз говорил главе республики Валентину Коновалову. К слову, по моим данным, его готовят к досрочной отставке», — говорит Исаков. 

«И пора вернуть лесников в лес. Построить специальный кордон прямо в тайге, оснастить всем необходимым. УАЗ, снегоход, квадроцикл, БПЛА — и тогда один человек закроет сотни километров», — добавляет экс-министр.