РУСАЛ может требовать с «Интерроса» возмещения убытков

Дата публикации: 11 августа 2010 года в 14:54.
Категория: Экономика.

Конфликт акционеров ГМК «Норильский никель», разгоревшийся в июне после годового собрания акционеров, перетекает в новую плоскость. Теперь два крупнейших акционера компании — UC Rusal и «Интеррос» — будут выяснять отношения в суде.

Алюминиевая компания подает иск, поскольку считает, что «Интеррос» нарушил договоренности, достигнутые акционерами в 2008 году. Подробно о претензиях UC Rusal РБК daily рассказал заместитель гендиректора по стратегии и корпоративному развитию алюминиевой компании и член совета директоров ГМК Максим Соков. — Rusal подал иск в отношении «Интерроса» в Лондонский международный арбитражный суд. В чем суть иска? — Мы подали его в связи с нарушением «Интерросом» соглашения, достигнутого между компаниями в ноябре 2008 года, которое привело к потере паритета в совете директоров, избранном на собрании акционеров в июне этого года. В частности, стороны должны были обеспечить равное представительство в совете директоров и избрать в его состав Александра Волошина в качестве независимого председателя. — Можно ли назвать соглашение полноценной юридической договоренностью двух сторон? — Как и любое соглашение. В любом случае — это решит арбитраж. — Какой может быть ответственность сторон за неисполнение соглашения? — Арбитраж может обязать к исполнению соглашения, также мы можем требовать с «Интерроса» возмещения убытков в случае их возникновения в результате нарушений положений соглашения. — Почему так важно избрание в совет директоров «Норникеля» Александра Волошина? — Это система сдержек и противовесов. Сегодня в совете директоров семь человек, абсолютное большинство, которое формируют «Интеррос» и менеджмент «Норильского никеля», а это в нашем понимании единый блок. Гендиректор избран по инициативе «Интерроса». Глава совета директоров — Василий Титов — первый заместитель председателя правления ВТБ, а ВТБ — ключевой и основной кредитор «Интерроса». Получается, что управляющие органы всех уровней — и менеджмент, и совет директоров — подконтрольны одному акционеру. — А может быть другой представитель от государства, помимо Волошина? — Таковы договоренности. А договоренности нужно выполнять. — Вы не считаете, что соглашение связывает и вам руки? — Безусловно. Но мы от него не отошли ни на йоту, поскольку считаем, что его исполнение — ключевое для сохранения баланса интересов и обеспечения эффективного функционирования ГМК. Сейчас соглашение нарушено, а как следствие — ситуация бесконтрольная. — Как вы думаете, что можно назвать точкой отсчета нового конфликта акционеров «Норникеля»? После чего UC Rusal стало сложно разговаривать с «Интерросом» и менеджментом «Норникеля»? — Камнем преткновения стало отношение к форме распределения прибыли. Диалог начался еще осенью прошлого года, когда мы обсуждали промежуточные дивиденды, продолжилось все уже в этом году, весной. «Интеррос» всегда настаивал на распределении прибыли в форме buy-back, а мы говорили, что распределение прибыли должно происходить в форме дивидендов. Buy-back не является справедливой формой распределения прибыли, потому что российское право накладывает определенные ограничения, которые влияют на непропорциональное распределение. Как следствие, каждый акционер не может предъявить к выкупу большее количество акций, чем количество акций, выкупаемых компанией. В результате акционеры, владеющие крупными пакетами акций через одно юридическое лицо, не имеют возможности предъявить к выкупу весь пакет акций, в то время как «Интеррос» владеет своей долей через несколько юридических лиц. Т.е. если коротко: один акционер владеет 90% акций компании через одно юридическое лицо, а другой акционер владеет 10% акций через два юридических лица по 5% каждый, и компания предъявляет к выкупу 5% акций, то первый акционер сможет предъявить к выкупу только 5% акций, в то время как второй акционер будет иметь возможность предъявить все 10% и получить 2/3 распределяемых денег, несмотря на то что его абсолютная доля в компании значительно меньше, чем у первого акционера. При этом buy-back в наибольшей степени ущемляет интересы владельцев ADR, которые с точки зрения российского права не являются владельцами акций. Владельцами акций выступает депозитарий — Bank of New York. Он является одним титульным владельцем около 30% акций, но может предъявить к выкупу только то количество акций, которое объявлено компанией к выкупу. — Есть версия, что Rusal не хочет проводить buy-back, т.к. все акции в залоге и нет возможности их выкупить. — Думаю, мы могли бы договориться с ВЭБом или Сбербанком об участии в обратном выкупе, просто это непропорциональная форма распределения, ущемляющая права значительной части акционеров. Мы считаем, что основой отношений между акционерами должны быть справедливость и равенство, прежде всего в вопросах распределения прибыли. — А почему тогда считается, что Rusal хочет использовать «Норникель» как дойную корову? — Это версия «Интерроса», которая особенно удивляет после ряда сделок по выводу денежных средств из «Норникеля» в 2008 году. Достаточно вспомнить продажу дочерней структуре ГМК непрофильных энергетических активов на сумму более 600 млн долл., buy-back по завышенной цене и финансирование за счет средств «Норникеля» строительства девелоперского проекта «Роза Хутор», принадлежащего «Интерросу». Кроме того, сам «Интеррос» при наших же обсуждениях весной этого года предлагал к распределению в форме обратного выкупа 2,8 млрд долл. Просто в той форме это было выгодно, а в форме дивидендов они не хотели делиться с миноритариями. Мы считаем, что если у компании есть возможность инвестировать средства в собственное развитие в интересах всех акционеров, это делать необходимо. Возможные формы вложений — сделки M&A, развитие существующих активов и новых месторождений, проекты органического роста на территории России. За последние два года сегодняшний менеджмент показал, что у него нет стратегического взгляда на развитие «Норильского никеля» как международного игрока. Мы не считаем, что нынешний менеджмент может эффективно использовать существующие средства для слияний и поглощений, развитие компании с точки зрения новых месторождений также не обсуждается. Яркий пример — приостановленные проекты в Читинской области. В отсутствие стратегии развития единственным и наиболее правильным способом действий является распределение существующей прибыли между акционерами, чтобы они дальше могли решать, что делать с этими денежными средствами. Иначе, как показывает практика — и на примере «Норникеля», и на примере других компаний, — денежные средства используются не для увеличения стоимости компании в интересах всех акционеров, а в интересах менеджмента: покупаются самолеты, деньги тратятся на спонсорские проекты, повышающие собственный рейтинг менеджмента, и так далее. Вот, например, обратите внимание, сейчас «Норникель» выразил стремление потратить свободные денежные средства на выкуп нашей доли, несмотря на то что она не продается. — Вы говорите, что у ГМК нет представления на долгосрочную перспективу в плане развития. А вас презентация перед инвесторами, прошедшая в Лондоне, не устраивает? — С нашей точки зрения, это не стратегия. Это из той же области, что и вопрос, устраивает ли нас бюджет «Норникеля». Не устраивает по многим причинам. В нашем понимании и бюджет и стратегия — документы совершенно другого уровня проработки и глубины. Должны быть не просто заявлены некие отдельные цели или цифры. Это должен быть обстоятельно и серьезно проработанный документ с глубоким уровнем детализации и объяснения каждой из заявленных цифр, откуда она берется, как достигается, с учетом анализа конъюнктуры, слабых и сильных сторон ГМК. Кроме того, должно быть четко расписано, как, когда и с помощью каких действий будут достигнуты эти цели и какую стоимость это создает для акционеров. — Как вы предлагаете реформировать «Норникель»? — Нужно понимать, что мы купили пакет ГМК дороже нынешних котировок и именно мы в первую очередь заинтересованы в том, чтобы капитализация компании как минимум вернулась на докризисный уровень. К тому же не стоит забывать, что стоимость нашей инвестиции в «Норникель» — это значительная доля стоимости нашей компании. В связи с этим наши интересы прямо соотносятся с интересами других миноритарных акционеров. В «Норильском никеле» мы видим значительный потенциал, через реализацию которого увеличивается и стоимость Rusal. Мы считаем, что ряд не учтенных в текущей капитализации активов ГМК должен быть продан, а деньги следует направить либо на развитие самой компании, либо распределить между акционерами. При этом такие активы, как ОГК-3, т.е. энергетический бизнес, не связанный с производственными площадками ГМК, должны быть выделены и переданы акционерам, каждый из которых мог бы сам решить о том, что делать с долей. На сегодняшний день капитализация ОГК-3 в капитализации «Норникеля» не учтена, хотя сама по себе составляет около 3 млрд долл. Также нужно реализовать квазиказначейские акции, которыми владеет ГМК и которые опять же никак не учтены в капитализации. Это дополнительные 3 млрд долл. — По выделению ОГК-3 — «Норникель» вроде давно обсуждал этот вопрос... — Да, он обсуждался в 2008 году, но с тех пор в течение двух лет никаких практических шагов предпринято не было. — А сбытовая политика «Норильского никеля» тоже вас не устраивает? В частности, на совете директоров выдвигалась идея организовать комитет по маркетингу? — Мы считаем, что сбытовая политика «Норильского никеля» непрозрачна для совета директоров и ее акционеров. У компании есть несколько сотен «дочек» и «внучек», в том числе офшорных. Сделки между «дочками» группы и третьими лицами абсолютно не подотчетны совету директоров. Это абсурдно с точки зрения логики. Мы, как члены совета директоров, хотим понимать всю цепочку сбыта, понимать, каким образом формируются премии, видеть, что эти премии соответствуют текущему положению на рынке. В частности, я как член комитета по аудиту при СД «Норникеля» обратился сегодня с письмом к председателю комитета по аудиту, в котором я попросил его инициировать и утвердить независимый аудит сбытовой деятельности. — А кто должен входить и возглавлять комитет по маркетингу? — Мы готовы это обсудить в рамках комитета по корпоративному управлению, что соответствует установленным в компании процедурам. Мы считаем, что туда должны входить по одному представителю от крупных акционеров, а возглавлять его должен независимый директор. Мы не против того, чтобы в комитеты входил менеджмент. Но, как правило, в международной практике в комитеты при совете директоров члены совета директоров от менеджмента не входят. — Объясните такой момент. Rusal голосовал против бюджета, при том что возглавляет комитет по бюджету представитель вашей компании. Как это произошло? — Материалы были предоставлены за три дня до голосования. Мы оперативно собрали комитет и вынесли замечания. На совете мы предлагали дать менеджменту время доработать бюджет и принять его с учетом замечаний после соответствующей доработки, но наша инициатива не нашла поддержки. При этом у нас было много вопросов к бюджету: мы не понимали, как строится себестоимость, не понимали, почему предлагалось такое единообразное увеличение по всем статьям расходов. При этом в существующих реалиях логично было ожидать снижения расходов по ряду статей, а «Норильский никель» предлагал по большинству статей расходов однообразное увеличение. — Что конкретно все же хочет поменять Rusal в уставе ГМК, в полномочиях менеджмента? — В первую очередь уставы компании и всей группы «Норильский никель» должны быть изменены таким образом, чтобы сделки, производимые компаниями группы выше определенного ценового порога, выносились на совет директоров, рассматривались и утверждались советом директоров головной компании. Недавний пример — перевод квазиказначейских акций с российских «дочек» на офшорные структуры проходил без согласования и даже без обсуждения на совете директоров. Я как член совета директоров попросил предоставить мне условия этой сделки, контракты и объяснения менеджмента о причинах таких действий. Ответ был формальным: в соответствии с уставом вы не имеете права получать информацию о такой сделке, поскольку это не сделка ГМК. Получается, что СД решает очень ограниченный круг вопросов, а члены совета директоров не имеют права получать информацию по сделкам, осуществляемым компаниями, подконтрольными «Норникелю». По факту реальной и практически безграничной властью обладают менеджмент и тот акционер, который его контролирует. Возвращаясь к уставу, мы считаем, что совет директоров, а не менеджмент должен иметь возможность определять голосование квазиказначейскими акциями, если такие акции есть на балансе группы. — Необходимо ли менять процедуру назначения и смены менеджмента? Сейчас у гендиректора по уставу бессрочный контракт. — Сейчас для отставки гендиректора совету директоров необходимо девять голосов из 13. Мы считаем, что это чрезмерная мера, которая требует пересмотра. — Будете инициировать смену гендиректора? — Надо действовать постепенно. Для начала — переизбрать совет директоров, чтобы большинство в нем представляли независимые директора. Мы считаем это наиболее правильной структурой в существующей ситуации. — А какие активы ГМК сейчас подконтрольны совету директоров? — Только те активы, которые находятся непосредственно на балансе ОАО «ГМК «Норильский никель», и то свыше очень значительного порога. — Как все акции, выкупленные в ходе buy-back, оказались на офшорах? Выкупал же их сам «Норильский никель»? — Да, изначально они были выкуплены на баланс ГМК. Дальше в соответствии с действующим законодательством они должны быть погашены или реализованы в течение года. В 2009 году СД «Норникеля» принял решение продать их на баланс российских «дочек». Эта сделка была одобрена исходя из логики, что раз уж компания потратила значительные средства на выкуп этих акций, то было бы правильно их реализовать и получить эти средства обратно на баланс ГМК. При этом весной 2009 года, когда это решение принималось, акции находились внизу капитализации и продавать их во вне группы было нецелесообразно. В итоге сейчас мы даже точно не знаем, где находятся квазиказначейские акции. — Вы тогда понимали, что такая ситуация возможна, почему согласились с переводом казначейских акций на дочерние компании «Норникеля»? — На тот момент такое решение было в интересах компании и, соответственно, всех акционеров. Погашение акций в условиях мирового финансового кризиса было неправильным: компания потратила значительные средства (2,5 млрд долл.), стоимость никеля снижалась, и, по сути, отказаться от актива, который мог быть реализован в случае необходимости, было неразумно — было принято решение дождаться восстановления стоимости бумаг. — Вопрос о том, что делать с этими акциями, когда-либо обсуждался формально? — Нет. При этом их реализация на офшорные структуры является доказательством того, что менеджмент стремится к использованию их в каких-то своих целях. — В «Норильском никеле» говорят, что с бюллетенями годового собрания акционеров вы могли ознакомиться еще месяц назад. Это так? — Нет, это не так. Мы направили требование представить копии бюллетеней в соответствии с законом. Сначала мы получили ответ, что компания не имела возможности предоставить бюллетени в срок, т.к. они сами не получили их от регистратора ЗАО «НРК». При этом нашему представителю предлагалось прийти в офис «Норникеля» через два дня и ознакомиться с бюллетенями на месте. Когда наш представитель пришел в офис «Норильского никеля», ему вручили письмо, в котором говорилось, что бюллетени отправлены в ФСФР из-за проверки, которая была инициирована самим «Норильским никелем» днем ранее. Дальнейшие попытки получить копии бюллетеней или ознакомиться с ними в офисе также остались безуспешными. Ситуация абсурдна — мы не видим иного выхода, как обратиться в суд с целью защитить наши права как акционера. — А вот какие-то кандидаты в менеджмент у вас есть? — После того как Валерий Матвиенко уволился из компании и перешел на работу в «Русал», мы направили предложение «Интерросу» как второму крупнейшему акционеру поддержать назначение на должность первого заместителя генерального директора по операционной деятельности Якова Ицкова. Пока ждем ответа. Мы также считаем, что финансовый директор, директор по стратегии и директор по маркетингу должны быть независимыми, что соответствует нашим договоренностям с «Интерросом», достигнутым осенью 2008 года. Мы считаем правильным нанять высококлассную HR-компанию, которая бы провела на рынке поиск и нашла бы наиболее соответствующих кандидатов на эти должности. Тем не менее данная инициатива не находит поддержки ни у менеджмента, ни у «Интерроса». Более того, действия же «Интерроса» говорят об обратном — об этом свидетельствует безальтернативное назначение Андрея Клишаса на вновь созданную должность президента компании. Этот вопрос даже не обсуждался на совете директоров, который был просто поставлен перед фактом такого назначения. Это является очередным доказательством того, что менеджмент «Норильского никеля» на сегодняшний день полностью подконтролен «Интерросу» и до переизбрания существующего совета директоров рассчитывать на восстановление корпоративного управления не стоит.