Экономика Хакасии: как недропользование и масштаб личности влияют на структурные проблемы региона
Дата публикации: 5 сентября 2025 года в 09:36.
Категория: Экономика.
Фото пресс-службы Разреза "Кирбинский"
Сейчас уже практически все хотят, чтобы угля из республики вывозилось как можно больше, а на рынке алюминия и твердого топлива была благоприятная ценовая конъюнктура. Что полезного в осознании истины о вкладе этих отраслей в благополучие и развитие нашей республики? Такое осознание помогает понять, как нам действовать дальше.
Небольшой экскурс в историю. При губернаторе Алексее Лебеде в Хакасии не было Министерства экономического развития. Его функции тогда делегировали Минфину, что было в корне неправильно. Ибо Минфин – это бухгалтерия, основная цель которой выдавать деньги строго под роспись по утвержденной кем-то смете. Тогда как Минэк в идеале должен быть генератором идей о новых направлениях для инвестиций в развитие – то есть в будущее.
Не будем утверждать, что одно лишь отсутствие Минэка не давало Хакасии в те годы развиваться – были, разумеется, и другие факторы, в том числе выходящие за пределы регионального уровня.
Но мощный экономический рывок республика совершила уже при губернаторе Викторе Зимине когда в регионе появилось Министерство промышленности и природных ресурсов, которое возглавил Борис Варшавский. Для движения вперёд сошлись сразу несколько факторов.
Во-первых, масштаб личности. Варшавский был промышленником по практическому опыту (более 10 лет руководства «Разрезом Степной») и стратегом по натуре. Если сравнить его, например, с Романом Ковтуном, который сейчас отвечает в региональном правительстве за экономический блок, то у большинства при таком сравнении возникнет улыбка.
Во-вторых, в эпоху Варшавского природные ресурсы в связке с Минпромом были идентичны понятию «недра». Именно тогда появился Бейский кластер, который стремительно вывел Хакасию в ТОП федеральных лидеров угольной промышленности, кратно повысил приток доходов в региональный бюджет и создал тысячи высокооплачиваемых рабочих мест.
А если еще углубиться в историю, то стоит отметить, что развитие территории Хакасии началось с золотодобычи, то есть опять же недр. В ту же строку – основание купцом Кольчугиным железоделательного завода при котором возник город Абаза, и история Веры Баландиной, основавшей первую угольную шахту и город Черногорска, а также организовавшей строительство Ачинск-Минусинской железной дороги.
Недра всегда были ключевым ресурсом Хакасии, так почему же они не должны оставаться таковым?
Совсем недавно появилась новость: «Доходы федерального бюджета от аукционов на право пользования недрами в 2025 году уже в 12 раз (!) превышают показатели 2024 года», — такой материал был опубликован накануне в ТАСС. Эти цифры заслуживают серьёзного внимания не только на Восточном экономическом форуме (ВЭФ), где об этом рассказал министр природных ресурсов России Александр Козлов, но и в Хакасии.
В 2025 году в регионах уже состоялось 46 аукционов на разработку месторождений различных полезных ископаемых, а до конца года запланировано провести ещё 45. В результате в федеральный бюджет поступило более 15,6 миллиарда рублей, что разительно превышает 1,32 миллиарда за аналогичный период прошлого года.
А теперь зададим простые вопросы. Сочетаются ли такие слова, как Ковтун и рудник? Ковтун и новый завод? Скорее, ассоциации здесь совсем другие: Ковтун и туристический маршрут, Ковтун и туристический сувенир. Да, это всё неплохо, но, честно говоря, мелковато. Пусть к нам едут туристы, но, в то, что они будут приносить Хакасии миллиарды, как уголь, алюминий, золото, молибден, алюминий... — в это сложно поверить. Хотя бы потому, что климат у нас, не как в Таиланде и даже не как в Сочи. И теплого моря у нас нет и не предвидится.
И это мы ещё не затронули тему освоения редкоземельных металлов, которое сейчас активно началось в соседнем Красноярском крае, но при других раскладах вполне могло стартовать у нас.
Но именно масштаб личности и отсутствие стратегического мышления в определении приоритетов, по всей видимости, стали определяющими факторами того экономического провала, который мы наблюдаем сейчас в Хакасии.
Конечно, реорганизовать региональный Минпром так, чтобы он вновь стал генератором прорывных идей, как было при Варшавском, в той политической ситуации, которая сейчас сложилась в Хакасии, будет архисложно, хотя кровная необходимость такой реорганизации очевидна. Если нужно форсированно развивать промышленность, то и ведомство под эту задачу должно быть соответствующим. А нынешний региональный Минэк с этим явно не справляется.
Тот, кто понимает, как устроена структура государственного управления, знает, что Минэк и Минпром — это даже банально разные вертикали и разные нацпроекты.
Но если воссоздать республиканский Минпром пока сложно, то почему хотя бы Минэк не может возглавить по-настоящему сильная личность, которая займётся не только обустройством кемпингов и установкой табличек на туристических маршрутах, а прежде всего отгрузкой угля, добычей меди, наращиванием мощностей по добыче золота? Конечно, это возможно, но остаётся только вопрос: когда?
Уверены, что рано или поздно руководство республики придёт к этому решению, ведь оно понимает, за счёт чего годами держалась экономика Хакасии. Настанет время и для того, чтобы возродить промышленный потенциал региона, опираясь на проверенные временем и опытом решения, которые привели республику к успеху в прошлом. Однако для этого нужны управленцы, способные мыслить стратегически и действовать в масштабах, сравнимых с масштабами Варшавского, — управленцы, которые понимают важность развития промышленности, а не только туризма.
У Хакасии есть все шансы снова стать лидером в сфере недропользования, и только от нас зависит, насколько эффективно мы этим воспользуемся, привлекая к управлению настоящих лидеров, а не ремесленников – туристов.