Надежда Максимова: Пора вернуть налоги регионам
Дата публикации: 16 мая 2012 года в 12:52.
Категория: Политика.
Недавно в редакции газеты «Хакасия» состоялась встреча с депутатом Госдумы от Хакасского регионального отделения «Единой России» Надеждой Максимовой. Публикуем некоторые моменты с этой встречи.
В ходе беседы с Надеждой Максимовой мы попытались выяснить, каким же образом она оказалась в Москве. Ведь по месту рождения Максимову можно считать коренной сибирячкой.
— Родители мои, — поведала Надежда Сергеевна, — выросли, познакомились и поженились в подмосковном Воскресенске, известном своим химкомбинатом.
Папа был военным летчиком, и во время войны семья оказалась под Новосибирском. Здесь стоял гарнизон, здесь в мазаной хатке я и родилась. Кстати, бабушка поехала вместе с нами, чтобы помогать маме. Та была городским жителем и ничего не умела.
Школу я заканчивала в том же Воскресенске. Когда пришло известие о гибели папы, мама вернулась обратно.
ОПАСНЫЕ «ДРУЗЬЯ»
Готовясь к встрече с таким гостем, мы поклялись, что проведем беседу на отвлеченные темы и нарисуем портрет не специалиста, но человека. Увы нам! Зажатая было в кулаке личная тема скользнула в сторону — и все по причине того, что Надежда Максимова о бюджете рассказывает так, что заслушаешься.
— Раньше было просто, — говорила она,— работали по нормативам и без дефицита. Приезжаешь, предъявляешь свои койко-дни, человеко-часы — и бюджет региона готов.
В новой же России некоторое время царил неоправданный субъективизм. Это когда в минфине вдруг появлялся молодой, красивый, кудрявый Немцов (тогда еще нормальный хозяйственник, а не ангажированный оппозиционер), бросал все свое обаяние под ноги руководителю департамента и таким образом выклянчивал какие-то суммы для Нижнего Новгорода.
Понятно, что пользу бюджету такая система не приносила, поэтому очень скоро на смену обаянию и напористости руководителей пришли статистические данные, бухгалтерские отчеты и формулы расчета помощи каждому региону.
Эта концепция работает и сейчас. Хотя, я считаю, ее пора менять, так как закладывали мы ее совсем в другие времена, когда регионы получали доходы практически от всех видов налогов. То есть не было финансовой централизации.
Сейчас же централизация налогов на федеральном уровне такова, что регионам почти ничего не остается.
— Как вы к этому относитесь?
— Двойственно. С одной стороны, понимаю, что был период, когда страна находилась в очень тяжелой ситуации и необходимость в жесткой централизации доходов на уровне федерального бюджета была оправданна.
Слишком дорого обошлись деньги, которые мы получали «под развитие» новой России от МВФ, Парижского и Лондонского клубов. На самом деле это была удавка, которая целенаправленно нас ослабляла.
И яркое тому подтверждение — закрытие шахт. Нам давали кредиты, чтобы мы своими руками свои же шахты угробили, а затем выплатили какие-то деньги людям, оставшимся без работы. Ни к чему, кроме социальных потрясений, это не привело. К тому же быстро выяснилось, что выданные кредиты не бесплатные, и внешний долг России шагнул за все разумные пределы.
Такая политика была неправильной, и она зримо угрожала безопасности нашей страны. К счастью, ситуация была вовремя оценена, и когда доходы стали более-менее поступать в казну, с 2001-го по 2004 год мы усиленно эти долги возвращали, чтобы расчистить свое будущее и действительно начать развитие.
— А может, пора вернуть налоги регионам?
— Да, мы уже идем этим путем. До сих пор налог на прибыль, сегодня это 20 процентов, целиком уходил на федеральный уровень. Теперь 18 процентов остается в регионах и только два уходит в центр. И такая тенденция будет продолжаться...
ДЕПУТАТ, ПОДВАЛ, РАБОТА
В общении с представителем Думы обойтись без каверз мы, конечно, никак не могли.
— Надежда Сергеевна, в вашем комитете 32 человека, из них пять женщин. Какие-то разногласия наблюдаются на этой основе при принятии решений?
— Разногласия, естественно, наблюдаются. Только я не думаю, что это происходит по гендерному принципу.
Все зависит от профессиональной подготовки и отношения к работе. Если же все-таки взять во внимание названный момент, то я коллегам-мужчинам иногда говорю: «Как вы могли принять этот транспортный закон, вы же сами водители? Мне, положим, все равно. Я давно сказала, что за руль не сяду. Но вы-то почему, принимая закон, не вспоминаете о том, что сами являетесь участниками движения?»
— Между прочим, иногда создается впечатление, что Дума вообще ничем, кроме правил дорожного движения, не занимается…
— На самом деле это зависит от средств массовой информации. Журналисты часто выхватывают и освещают только резонансные или скандальные законы, создавая иллюзию бездействия Думы по другим вопросам. На самом деле это не так. Планомерная работа идет по всем направлениям.
Ну а то, что, как это сейчас принято говорить, работу депутатов Госдумы опускают ниже плинтуса, в большей степени заслуга столичных СМИ.
— Можете поделиться личным опытом депутатства?
— Мой опыт начинался отнюдь не с Госдумы. В свое время я избиралась депутатом Свердловского района Москвы.
Вспоминаю, в районе станции метро «Динамо» есть улица Юннатов, и там постоянно затапливало подвалы. Люди шли ко мне и рассказывали, что вода стоит, лишайники растут, плесень, комары круглый год летают. Пришлось мне эти подвалы обойти и во всем лично убедиться. Потом муж мой шутил: «Вот есть жены «бульварные», есть «скверные», а у меня вообще «подвальная».
Тем не менее, ходила, писала и добилась, чтобы воду отвели, подвалы осушили. Кроме этого, кому-то удалось пробить квартиру, кому-то лечение, кому-то помочь преодолеть бюрократическое бездушие. И это была предметная, человеческая, депутатская работа, за которую я каждый месяц отчитывалась.
Я вообще за возвращение выборов по одномандатным округам, чтобы люди выбирали не список, а конкретного человека. Это уже совсем другая ответственность перед избирателями и совсем другой результат...
Надежда Сергеевна взяла небольшую паузу, а затем продолжила:
— Мне кажется неправильным сразу отворачиваться от всего, что было. В конце концов это наша история, это наш, в том числе положительный, опыт. Я начинала работать в финансовом управлении Московской области и с проверками объездила все сельсоветы Подмосковья. И чем хороша была прежняя трудовая система, так это институтом наставничества.
Ко мне, инспектору по бюджету, сразу же прикрепили опытную работницу. Она меня учила, проверяла, передавала опыт. За это ей доплачивалось 10 процентов от заработной платы, что служило хорошим стимулом, зарплаты у финансовых работников тогда, поверьте, были невысокие. Почему бы это все не вернуть? Таким образом получим и стимул, и новые кадры.
ДЕНЬГИ ЛЮБЯТ ТИШИНУ
Чем дольше мы общались с Надеждой Максимовой, тем меньше оставалось в наших головах тайн. К примеру, вы знаете почему развалился Советский Союз? Знаете, молодцы! Однако у нас теперь имеется еще одна версия событий.
— Прежде об этом старались не говорить, — заметила Надежда Сергеевна, — но специалисты знали, что весь Советский Союз кормился за счет РСФСР. Да, основную долю доходов в союзный бюджет приносила Россия, Белоруссия и Украина вносили свою небольшую лепту. Остальные же республики были полностью депрессивными.
Когда пришел Ельцин, он просто запретил что-либо перечислять в союзный бюджет, и это было начало конца СССР.
— Как вы лично перенесли распад Союза и лихие девяностые?
— В профессиональном плане — проще. Когда минфин Союза перестал быть нужен, он слился в одно целое с минфином России, где я к тому времени уже работала. Те, кто занимался доходами, перешли в новую налоговую службу, а те, кто расходами, продолжили службу в минфине.
А вот морально было тяжело. Каждый советский человек привык к мысли, что мы люди большой страны и в любой момент можем поехать в любую республику. И вдруг все рухнуло, появились границы, и мы никак не могли понять того договора, что был подписан в Беловежской пуще.
Что касается девяностых, моя мама говорила, у нее такое чувство, будто это Москва периода войны, только окна полосками крестиком не заклеены. Пустые прилавки, очереди, город в темноте. Идешь с работы через Кузнецкий мост, а навстречу крысы колоннами, как на демонстрации, совершенно никого и ничего не боятся. Вся торговля переместилась на улицы, на перевернутые ящики и обрывки газет. Было ужасно все...
— Но взамен мы получили свободу, разве это плохо? Свободу слова, политических партий...
— Я понимаю, что все надо пережить и с нуля сразу все не поднять. К сожалению, вместо того, чтобы идти эволюционным путем, мы предпочитаем сначала все хорошо разрушить и лишь затем пытаемся что-то строить. Слава богу, что в итоге действительно строим.
Относительно же свободы слова у финансистов особое мнение. Деньги любят тишину.
КАВКАЗСКАЯ ПЛЕННИЦА
— А как вы попали в Госдуму?
— В 2004 году началась административная реформа, которая предполагала резкое сокращение штатов в министерствах и ведомствах. Мне рассчитывать было не на что, возраст, уже подросло новое поколение финансистов. Был вариант перейти на преподавательскую работу, но этот вопрос я для себя решила еще в юности — не мое.
Пришла за советом к министру финансов Алексею Леонидовичу Кудрину, от него и узнала, что после смены власти требуется сильный федерал в Карачаево-Черкесской Республике. Там образован одномандатный округ по выборам депутата Госдумы, но предупредили: придется потрудиться. А мне не привыкать.
— Надежда Сергеевна, женщина и Кавказ — как такое возможно?
— Я шла туда без страха. Почему? Потому что в молодости мы очень любили ходить в горы дикарями. Часто бывали в кавказских аулах и всегда нас встречали искренне, по-доброму. Сразу большой стол посреди селения, ведро молодого вина, лепешки, сыр — с их стороны, с нашей — колбаса краковская, тушенка. Сидели разговаривали и всегда получали приют. И никогда не было чувства, что тебе кто-то угрожает.
Поэтому во мне с молодых лет живет убеждение, что на Кавказе живут хорошие добрые люди. Пришлось, конечно, перед выборами объехать все районы, посетить многие предприятия — в результате победа, и с неплохим результатом. Так два созыва от республики я в Госдуме и отработала.
ХАКАССКАЯ ТРУЖЕНИЦА
— Почему в этот раз от Хакасии?
— Честно говоря, я уже собиралась прекратить этот вид деятельности, но Сергей Кужугетович Шойгу убедил меня в том, что еще надо поработать, и именно от Хакасии.
С радостью и удовольствием согласилась. Во-первых, к сибирякам у меня особое отношение. Видимо, что первым в моей жизни был глоток сибирского воздуха, накладывает отпечаток на мой характер.
Во-вторых, я же много лет занималась бюджетами регионов, и потому Хакасию давно изучила с точки зрения ее финансово-экономических возможностей. Ну и кроме того мы давно знакомы с Владимиром Николаевичем Штыгашевым, который неоднократно приезжал в минфин, когда решал вопросы республики.
— Скажите, как выглядит Хакасия сверху? Не маленькая, не слабенькая?
— Нет! В сопоставлении с аналогичными территориями Хакасия выглядит предпочтительнее. Более высокий промышленный и производственный потенциал, хорошая программа социально-экономического развития, не во всех субъектах аналогичная есть...
— И как себя здесь чувствуете?
— Комфортно.
— Что-нибудь удивило?
— Так сказать не могу. Бывала во многих регионах, и везде свои красоты и достопримечательности. Но Хакасия поражает обилием сакральных мест, чего в других регионах нет, и это вызывает особый трепет.
Ну и потом душевная открытость людей. Мне дают понять: ты к нам приехала, мы тебя такой и принимаем, а дальше жизнь покажет.
— Отсутствие политических бурь не смущает?
— Это говорит о том, что люди здесь больше заняты делом, нежели пустым протестом. Ну, подул ветер, сломал деревья, а дальше-то что? Опять надо восстанавливать. Как говорил Столыпин: «Им нужны потрясения, нам нужна великая Россия!»
Хакасия явно ориентирована на второе.
— Будете ли вы лоббировать интересы Хакасии?
— Что я и делаю. Не могу сказать, что это играет именно определяющую роль, потому что ваше руководство имеет доступ к самому высокому уровню власти России. Но помогать, поддерживать — естественно, одна из задач депутата.
Уже немножко удалось помочь по некоторым позициям бюджета — по детям-сиротам, участникам войны.
— Надежда Сергеевна, поделитесь секретом своей энергии и молодости?
— (Искренний смех). Наверное, следует благодарить родителей и спорт, которым я всю жизнь занималась. Лыжи постоянно, летом — дача. Сейчас перестала заниматься, и, считаю, это во вред...
ПОСЛЕДНИЙ ШТРИХ
И снова резкий поворот сюжета.
— Что вы думаете о выборности губернаторов?
— Это нужно. Прежняя мера была вынужденная, вы помните, в связи с какими событиями. Но сейчас система выстроилась, пора немножко отпускать вожжи. И потом очень важно знать, как складываются отношения между первым лицом региона и населением.
— Почему издаются законы, не обеспеченные деньгами?
— Раньше было проще. Не было такого разграничения полномочий. И потому имелась возможность прямо с федерального уровня построить, скажем, школу в регионе. Таким образом многое удалось сделать в Карачаево-Черкесии. Сейчас этот вариант невозможен, поскольку в законах четко прописано, кто и за что отвечает.
Многое теперь лежит на плечах самого региона, и все, что прописано в рамках софинансирования, как бы идет вразрез с законодательством.
Поэтому приходится вопросы специально поднимать и отдельной строкой включать. Как исключение из правил.
И сейчас будут приниматься государственные целевые программы по всем направлениям, которые нужно четко отслеживать и в них попадать.
Хотя в основном нужно, конечно, рассчитывать на себя и создавать условия для развития предпринимательства...
Все. После едва ли не ровного часа времени качели беседы от личного к государственному остановились. Надежда Максимова спешила на очередную встречу, а там уж скоро самолет, Москва, Госдума. Но ждать ее обратно недолго. Вы уже поняли, Надежда Сергеевна человек твердой закалки и привыкла смотреть людям прямо в глаза.
Юрий АБУМОВ, газета "Хакасия"