Ректор ХГУ Татьяна Краснова: мы абсолютно прозрачны
Дата публикации: 26 июня 2015 года в 10:27.
Категория: Политика.
Татьяна Краснова, ректор ХГУ
Татьяна Григорьевна, вам где больше нравится работать – здесь, или в Сером доме?
- Я всегда работала только там, где мне нравилось. И честно говорю, как-то мне в жизни повезло, что все места, где я работала, мне нравились. Работала в Администрации Абакана, была интересная работа, многому там научилась, был масштаб деятельности невероятно огромный и очень интересный. Пошла в правительство республики – уже другой уровень работы, другой масштаб задач. Взаимодействия с федеральным центром очень много было, новые контакты, новые горизонты. Тоже работа очень интересная, многому меня научила.
Пришла сюда – здесь ряд других специфических задач, которых не было на предыдущих местах работы. Но они очень интересные, созидательные и мне очень интересно. Во-первых, потому, что коллектив творческий - более 75% людей с научными степенями, званиями. Люди с высоким интеллектуальным потенциалом, творческие, ищущие. А с другой стороны – студенты, молодежь. А молодежь – это наше все. Наше будущее, наш потенциал. Я молодежь всегда любила и люблю, поскольку считаю, что они самая честная прослойка нашего общества. Они уже осмысленные (в отличие от детей, которые еще не во всем разбираются), уже подготовлены и профессионально сориентированы, раз уж обучаются здесь, в ХГУ. А с другой стороны – они более откровенные, имеющие свое мнение, ставящие вопросы. И хотя порой они не хотят слушать взрослых, но все же они более открытые. И все это просто замечательно, поэтому мне здесь очень нравится.
Хотя понятно, есть и трудности. Какие бывают на любой работе, у любого руководителя. Жесткая конкурентная среда, жизнь постоянно усложняется, возрастают информационные потоки, меняется законодательство, требованиям которого надо соответствовать. Все это нормально для любого крупного предприятия, для любого руководителя.
А сама работа очень интересна и коллектив замечательный.
Какие итоги недавней проверки университета московской комиссией?
- Два месяца назад в ХГУ была очень серьезная проверка. Министерство образования России направило сюда группу ревизоров. И они работали 20 дней, проверяя финансово-хозяйственную деятельность вуза. Для столь масштабной и тщательной проверки было три повода.
Первый - смена руководства. Когда меняется ректор, они всегда внимательно смотрят. Второй повод - строительство нового корпуса. В него вложены большие федеральные средства, поэтому Минобр решил проверить, как они используются. А третий повод в том, что мы стоим на пороге аккредитации, а перед нею многие университеты подвергаются проверкам.
Ревизия была масштабной и очень тщательной. Поверьте мне, что пересмотрели и проверили абсолютно все. И никаких серьезных нарушений не нашли. А это свидетельствует, что предшествующее мне руководство вуза во главе с Ольгой Владимировной Штыгашевой работало по закону, соблюдая все нормы.
- В прежние годы вуз имел не слишком добрую репутацию в части профессионального уровня его выпускников...Ситуация меняется?
- Серьезный вопрос. Я всегда работала в таких местах, где на появлявшиеся вакансии всегда было много претендентов. Приходили выпускники разных вузов, в том числе получившие дипломы не только в Абакане, но и в других регионах – Новосибирске, Иркутске, Красноярске, Томске. И разница между ними была невеликая. Были у нас в стране такие годы, когда по многим специальностям, особенно тем, где критично необходима производственная практика – качество обучения провалилось. Я объясняю это тем, что тогдашнее законодательство позволяло вузам бесконтрольно набирать огромное число студентов-платников. А при слишком большом количестве всегда падает качество. Начинает сказываться нехватка аудиторий, лабораторий, преподавателей, оборудования и так далее. Этим страдали абсолютно все, и ХГУ исключением не был.
Эта проблема сегодня практически решена. Все вузы страны проходят очень жесткую систему аккредитации, и учебному заведению просто запрещают увеличивать набор, если у него нет для этого необходимых ресурсов. Сейчас за этим очень жестко следят. Много частных институтов было просто закрыто.
Но есть вторая причина, которая, на мой взгляд, и сегодня не решена, в том числе и в ХГУ. Это отсутствие нормальной связи между образовательной системой и работодателями. С организацией производственной практики для студентов имеются проблемы. Конечно, все они на практику устраиваются. Но далеко не всегда работодатели заинтересованы в том, чтобы студент у них во время практики полноценно работал два месяца, занимался чем-то серьезным и получал реальные навыки по специальности. Часто работодатели, когда к ним на практику просятся студенты говорят: у меня для вас места нет. Но ладно - давайте свои документы и дневник практики, я их подпишу, как будто вы у нас работали.
- Честно признаюсь – я тоже так делал, когда ко мне приходили ваши студенты.
- Вот-вот. И студенты в большинстве своем тоже не настаивают, чтобы им дали реальную работу. Лучше пару месяцев отдохнуть, позагорать, а потом сдать в деканат подписанные работодателем документы. Но это неправильно!
Потому что нужна именно практика, а также преподаватели, которые приходят в вуз с опытом реальной работы по специальности. Сегодня есть жесткое требование, что 10% преподавателей должны быть людьми, работавшими по читаемой ими специальности.
Думая, что ситуацию мы будем потихонечку выправлять. Потому что нельзя дать хорошее образование без связи с практикой. Можно блестяще знать теорию и не понимать, как применить ее в реальном деле.
Из личного опыта работы экономистом знаю: начинаешь общаться со вчерашним студентом и видишь, что оценки по специальным дисциплинам у него хорошие, и он действительно отлично знает, что такое фондоемкость, коэффициенты финансовой устойчивости и так далее. Но когда поручаешь ему анализировать деятельность конкретного предприятия, выясняется, что знания теории пасуют при встрече с реальностью. Если вдруг показатели входят в противоречие друг с другом – один хороший, другой плохой – то знающий одну лишь теорию человек впадает в растерянность. Видела такое неоднократно. Без хорошей практики – никуда.
Выправлять это сложно. Но вуз над этим работает и в последние годы уже многое сделано. Для ряда наших специальностей заключены договоры о предоставлении студентам мест для постоянных практических занятий. Для примера приведу медико-психолого-социальный институт. Напомню, подготовку медиков в Хакасии недавно создали с нуля. А сегодня у университета есть соглашения абсолютно со всеми крупными медицинскими заведениями республики и в них студенты постоянно ходят на занятия и нарабатывают жизненно-необходимую практику. И все это мы будем развивать и усиливать.
КОМУ НУЖНЫ ВЫПУСКНИКИ ХГУ
- Что до медицины, то тут судьба ваших выпускников обеспечена на много лет вперед. Медучреждения Хакасии будут забирать их всех, поскольку спрос на врачей намного превышает предложение. Не пострадает их качество?
- Предыдущий ректор Ольга Владимировна Штыгашева, которая продолжает у нас руководить кафедрой в медико-социально-психологическом институте, в свое время приняла решение, которое и я считаю совершенно правильным. Напомню, что институт вправе сам определять минимальный балл ЕГЭ, по которому осуществляет набор. Так, на некоторые специальности мы берем ребят, имеющих балл ЕГЭ в 40 или 45 баллов.
Но лечебная специальность, она очень сложная и ответственная. Никто не хочет попасть в руки плохо подготовленного медика, врачебная ошибка – это очень страшно. И подготовка врачей должна быть очень качественной, начиная с этапа отбора студентов.
Поэтому Ольга Владимировна настояла, чтобы на специальность «лечебное дело» проходной балл ЕГЭ составлял не ниже 50 по каждому из профильных предметов. Это действительно высокая планка.
- Плохо подготовленные студенты могут к вам «проскочить»?
- Плохо подготовленные в школе выпускники в нашем вузе очень быстро, как правило, уже в первом семестре - выявляются. И дальше для них есть два пути. Первый вариант – это когда студенту не хватает полученных в школе знаний, но он это осознает и изо всех сил начинает догонять, старается освоить программу, чтобы соответствовать требованиям. Второй вариант – он ничего не начинает, уже в первой сессии у него появляются хвосты и уже во втором семестре его отчисляют. А на освободившиеся бюджетные места переходят лучшие студенты с платного факультета. У нас есть специальная комиссия, которая после каждой сессии осуществляет такие переводы. Чтобы перейти с платного обучения на бюджетное, студент должен учиться без троек и быть активным в общественной жизни. За время своей работы ректором я подписала уже 17 приказов о таких переводах.
- Специальность «Лечебное дело» была создана при поддержке правительства Хакасии именно потому, что в республике очень нужны специалисты такого профиля. То есть это направление востребовано рынком. А как в этом отношении другие ваши специальности? Кто определяет, по сколько человек, и каких именно профессий вы должны готовить и выпускать? Это решает федеральный центр? Если да, то принимают ли они ваши рекомендации по реальному спросу на региональном рынке труда? И какие, собственно, кадры на этом рынке нужны сейчас и в перспективе?
- Проблема, которую вы поднимаете, сейчас остро стоит для всей России. Когда-то давно, в советские времена целые институты рассчитывали баланс трудовых ресурсов. Планировали развитие производительных сил, смотрели, где какие предприятия будут строиться, куда и в каких количествах понадобится направлять специалистов в ближайшее время, через пять лет и через две пятилетки. В соответствии с этим расчетами выдавались планы подготовки для всех учебных заведений страны, в четкой увязке с потребностями экономики.
К сожалению, эти механизмы были полностью утрачены. Был долгий период, когда государство никак не регулировало систему образования. Именно тогда образовалось огромное множество частных вузов, которые готовили кадры по специальностям, которые, как им казалось, легко готовить. Без больших материальных вложений в учебную базу. Но это только на первый взгляд легко.
Считается, что легко подготовить юриста, экономиста, психолога. Для этого не требуются большие лабораторные и технические мощности. Но если кого-то легко подготовить, это не значит, что он потом легко в жизни устроится и будет востребован. Подготовка настоящего профессионала любого рода требует серьезных вложений.
- Действительно, юристов и экономистов, наштампованных коммерческими вузами в 90-х - нулевых годах у нас пруд пруди. И что, они востребованы экономикой региона?
- Проблема переизбытка людей с высшим образованием есть. Но с советских времен многое изменилось. Тогда был стандарт: на одного специалиста с высшим образованием нужно готовить трех со средним. Теперь пропорции нужны другие. С развитием технологий серьезно усложнились так называемые рабочие специальности. И если раньше выпускник училища или колледжа мог претендовать на любое рабочее место по свой специальности, то сегодня это далеко не так. Многие работодатели на высокотехнологичные рабочие места с дорогостоящим оборудованием желают посадить людей с высшим образованием, как минимум, с бакалавриатом. Современное оборудование невероятно дорогое. И его неправильная эксплуатация грозит огромными убытками и проблемами. Поэтому советская пропорция один специалист с высшим образование к трем рабочим и техникам – сейчас не актуальна. Это с одной стороны.
С другой стороны, в республике уже несколько лет подряд идет большая работа, которую ведут госкомитет по занятости населения, Министерство образования и науки, Министерство экономики. Они составляют балансы для рынка труда. Правда, пока это среднесрочные прогнозы – на пять лет. Конечно, такой горизонт планирования недостаточен, хочется более длинного прогноза, но беда в том, что наши работодатели просто не могут спланировать свою деятельность на более долгий период.
- Большинство коммерческих фирм в принципе не способны на долгое планирование деятельности. Тут требуется государственное вмешательство.
- С государственным планированием сейчас тоже все непросто. При СССР все предприятия были государственными, соответственно и планирование было четким. Сейчас большая часть предприятий частные. И работодателям просто рассылаются анкеты с вопросами: кто вам будет нужен через год, два, три? Если в средних и крупных компаниях такие анкеты ответственно заполняют, то представители малого бизнеса часто пишут: «Мы не знаем, что у нас будет завтра, поэтому не можем сказать, какие специалисты нам понадобятся». И раз значительный сектор экономики не может дать ответа на такие вопросы, государство тоже не в состоянии составить правильный и длительный прогноз. И делают его методом экстраполяции. То есть смотрят, какой у нас сегодня спрос – сколько каких специалистов работает в разных секторах экономики. И корректируют его на имеющийся сегодня тренд.
- Такая методика, наверное, не очень правильная, но получается, что другой просто нет?
- Не так. Методики есть разные. Но для использования других нет объективных данных, чтобы они давали качественные результаты. Тут вузы тоже являются заложниками ситуации. Поэтому многие университеты сами пытаются изучать рынок труда, пользуясь своими научными ресурсами. Мы не исключение. У нас Институт экономики и управления возглавляет кандидат наук, доцент Нина Федотовна Дитц. Темой ее исследований являются именно балансы трудовых ресурсов. Она просчитала потребности нашей республики в кадрах на пятилетний период. И опыт уже показал, что такой прогноз очень точен.
Кроме того, мы проводим и другие исследования в разных секторах экономики – пытаясь понять, какой спрос на трудовые ресурсы там будет на ближайшее время. И какие-то важные для себя данные там тоже получаем. Дело в том, что правительство республики свои расчеты и прогнозы по рынку труда делает в основном по так называемым «укрупненным группам» специалистов. К примеру, определяют потребность в «горных инженерах и техниках» без разбивки на маркшейдеров, специалистов-взрывников, механиков шахтной техники и т.д. А нам, как вузу, желательно иметь данные с такой разбивкой. И чтобы ее получить, мы сами проводим дополнительные исследования. Нам очень повезло, что в ХГУ для этого есть большой научный потенциал – имеются свои социологи, экономисты и другие опытные специалисты. Далеко не все вузы располагают таким потенциалом.
- Тут я не могу удержаться от комплимента. ХГУочень повезло, что университет возглавил бывший Министр экономики, который ситуацию на рынке труда и перспективы развития экономики региона знает, наверное, как никто другой.
- Большое спасибо. Постараюсь аванс в виде такого комплимента отрабатывать и добиваться того, чтобы совместные усилия специалистов университета и правительства региона привели к тому, чтобы мы выпускали все больше квалифицированных специалистов, по-настоящему востребованных на предприятиях региона.
Хочу особо отметить, что для достижения такой цели у ХГУ есть большой плюс в том, что у нас несколько ступеней образования: наряду с высшим, есть и звено среднего-специального. Поверьте мне, что выпускники, поступающие в колледж, а потом идущие в вуз и школьные выпускники, сразу идущие в вуз – очень отличаются, хотя по возрасту вроде бы и одинаковы. Ребята, проходящие через колледж и идущие в вуз, в большинстве своем четко знают, чем хотят заниматься, какую профессию получить. Среди 11-классников, поступивших в вуз таких профессионально-нацеленных ребят много меньше. Старшеклассник пришедший учиться на строителя в колледж и его ровесник, обучающийся строительной специальности в вузе – это два совершенно разных человека. Первый учится этой профессии потому, что действительно хочет по ней работать. А второй может ее изучать лишь по стечению обстоятельств – за компанию с друзьями, родители порекомендовали, проходной балл был ниже, чем там, куда ему действительно хотелось и так далее.
Приведу такой пример. Я недавно общалась с Игорем Владимировичем Шульгиным, руководителем компании «Хакасэнергосбыт». И он мне сказал: «Мне в жизни очень повезло, в том, что я прошел все этапы профессиональной подготовки. После школы поступил в техникум, закончил его и только потом решил продолжить обучение в вузе. Потому что после техникума я уже твердо знал, чем в этой жизни хочу заниматься. И в институте я был совсем другим студентом, нежели мои однокурсники, попавшие туда из школы».
- То есть ребята, поступающие в колледжи, более мотивированы на добросовестную учебы, чем скажем так «домашние» студенты, попавшие в вуз прямо со школьной скамьи?
- Да, именно так! И то, что в ХГУ есть хорошо развитое звено среднего профобразования – это наш большой плюс. Именно в этом звене учащиеся профессионально ориентированы и преподавателям гораздо легче и интереснее с ними работать на высшее звено обучения.
У нас есть ребята, которые сейчас заканчивают музыкальный и сельскохозяйственный колледжи. Я с ними встречалась и рассказывала, что если они хотят учиться дальше, у нас есть для них и высшее звено. Но просила, чтобы выбирая специальность в вузе, они прислушивались к советам своих преподавателей, поскольку они знают наши расчеты по кадровым потребностям экономики.
Например, в беседе с ребятами, завершавшими обучение в сельхоз колледже по специальности строительство, я убеждала их не менять специализацию. Некоторые из них сомневались, и говорили, что может, в высшем звене пойти на юриспруденцию или экономику. А я их уговаривала ни в коем случае этого не делать. Объясняла: «Вы выбрали замечательную специальность! Строительство в селе – это очень востребовано сейчас и на годы вперед. Я это знаю, как никто».
- И какая доля выпускников колледжей ХГУ сразу попадают у вас же на высшее образование? Какой процент такого «перетока»?
- В этом году университет выпустит 2152 человека. Из них 1425 – с высшим образованием и 727 – со средним профессиональным. В прошлом году выпускников было примерно столько же. Из них 130 выпускников колледжей были зачислены на очную форму высшего образования и еще столько же – на заочную. Это получается 36% от числа выпускников колледжей.
- Это очень большой процент. Мне кажется, что все, кто хорошо учился в колледже, получают возможность получить высшее образование.
- Да, это так.
ДЕНЕЖНЫЙ ВОПРОС
- Продолжая тему уровня подготовки и востребованности ваших выпускников. Образовавшийся на российском рынке труда дефицит ряда специалистов вынудил крупные компании заключать с вузами договоры о целевой подготовке нужных этим компаниям спецов. У ХГУ есть такого рода заказчики и договоры о целевой подготовке специалистов?
- Есть. Есть достаточно много заказов на подготовку по ряду специальностей. У медиков вообще половина студентов – это целевой набор. Но есть целевой набор и на юристов, и на экономистов. На мой взгляд, на целевой набор идут самые ответственные работодатели. В принципе, директор любой фирмы может закрыть свои вакансии, набрав по объявлению выпускников подходящей специальности. И не надо тратить деньги на оплату их учебы. И наберет он котов в мешке.
Поэтому дальновидные руководители заказывают целевой набор. Чтобы специалиста учили именно тому, что действительно требуется для работы на конкретном предприятии, и в течение всей учебы он на этом предприятии проходил реальную практику.
- Если компания делает целевой заказ, то это показатель того, что она как минимум ближайшие пять-десять лет намерена существовать и работать, и в этой фирме ведется какое-то планирование на будущее. Но как вы сами сказали, у нас в Хакасии таких предприятий, увы, немного. Можете сказать точно – сколько у вас таких заказчиков?
- В этом году доля студентов по целевым наборам составляет по разным специальностям от 5% до 50%. Мы готовы на увеличение целевого набора – были бы заказчики. Но крупных и средних предприятий в Хакасии, к сожалению, вообще немного. По моим данным – около 70. И все они в той или иной степени формируют наш целевой заказ на специалистов.
- Теперь вопрос, который наверняка волнует многих будущих студентов. Вы уже назвали общее число учебных мест в вузе. А сколько бюджетных, и сколько платных?
- Бюджетных, бесплатных мест на двух уровнях обучения у нас в этом году 1675. А число платных составит примерно 25% от этого числа.
- Такая пропорция предписана федеральным Министерством образования?
- Нет, это не является жестким нормативом. Мы сами для себя установили такой предел, чтобы не терять качество образования. Как мы уже с вами обсудили, а прежние годы уровень вузовской подготовки упал именно потому, что институты бесконтрольно набирали огромное число студентов-платников. Вот мы и определили для себя границу по числу платных мест, ради поддержания высокого качества обучения.
- Выходит, вы сами себя ограничивает в получении денег, чтобы не уронить качество? Такое редко встретишь во времена свободного рынка.
- На самом деле, платных мест у нас даже меньше установленного нами предела. На сегодня в Университете общее число студентов-внебюджетников составляет примерно 17% от количества бюджетников. При наборе этого года, я думаю, мы сохраним примерно такую пропорцию. Она обеспечивает поддержание качества образования. А еще позволяет не перегревать рынок. ХГУ крупнейшее образовательное учреждение в Хакасии. И в силу этого диктует ситуацию в этой сфере услуг. И если мы, к примеру, в этом году резко увеличим набор на платные места, то в следующие годы он окажется гораздо меньшим. Потому что не наберется достаточного числа желающих. Будут и более отдаленные последствия – слишком большому числу выпускников платных мест будет трудно найти работу.
- Получается, вы сами свою деятельность ограничиваете и регулируете. Раз уж Антимонопольный комитет в образовательном секторе полномочий на вмешательство не имеет.
- Приходится.
- Продолжая тему платников. Едва возглавив университет вы, потрясли, в хорошем смысле местную общественность тем, что снизили цены на обучение. Это в период кризиса, когда все остальное дорожает. Но при этом уточнили, что сделать учебу еще дешевле не можете, поскольку это запрещают нормативы федерального Минобразования. Многим непонятно – почему Москва не дает снижать цены?
- На самом деле, тут я разделаю позицию министерства. За многие годы они уже насмотрелись, как вузы пускались во все тяжкие: набирали любое количество внебюджетников, устанавливали произвольно любые цены за обучение. Поэтому логика в определении минимально возможной стоимости обучения есть. Она определяется для каждого конкретного учебного заведения. Например, у вуза накопились какие-то резервы – закуплено новое оборудование, есть свободные площади и благодаря этому в какой-то момент можно один раз пойти на такой шаг, как снижение цен на обучение. Но есть нормативный предел, ниже которого падать нельзя. Потому что у каждого вуза есть большой объем постоянных издержек. Нужно каждый год обновлять оборудование, методическую базу, покупать какие-то новые технологии для обучения, чтобы не отставать от современного уровня. Нам в этом году повезло в том, что, наконец, достроен и готов к сдаче в эксплуатацию наш новый корпус. И в него сейчас приобретается самое современное оборудование. Это и позволило в нынешний непростой для республики период снизить стоимость обучения.
- Не означает ли это, что в ближайшем или чуть более отдаленном будущем цена снова вырастет, когда вы используете и задействуете резервы в виде нового здания и оборудования?
- Нет, мы не планируем ее повышать. А необходимый финансовый баланс планируем в ближайшие годы поддерживать за счет некоторого постепенного увеличения числа платных мест. Я уже сказала, что определив для себя предельную долю платников в 25%, мы этого уровня сейчас не достигаем. Так что тут у нас есть запас для роста. Сейчас у нас внебюджетные группы насчитывают по 15-16 человек, мы планируем сделать их полнокомплектными – по 25 человек. И за счет такого увеличения численности платников обеспечить покрытие наших затрат без увеличения цены обучения.
- Я правильно понимаю, что в бюджет вуза заложен некий плановый объем доходов от платных отделений? И план по продажам предписан вышестоящим федеральным министерством?
- Мы являемся унитарным учреждением. А это означает, что мы абсолютно прозрачны для своего учредителя, которым является Министерство образования и науки Российской Федерации. У нас единственный расчетный счет, доступный для контроля учредителя. Все операции и проводки по нему могут идти только в соответствии с утвержденным планом финансово-хозяйственной деятельности и сметой затрат. То есть у нас есть четко расписанные позиции: какие средства мы должны направить на оборудование, сколько денег потратить на учебники, сколько на зарплату преподавателей. Вся наша финансовая деятельность лимитирована. Это значит, что каких-то непредусмотренных учредителем трат мы сделать не можем, и не сделаем. Куда можно направить доходы от платных отделений тоже четко указано. Эти деньги могут быть использованы только для обеспечения учебного процесса и создания условий для обучения. И никак иначе.
- Раз уж речь зашла о новом корпусе ХГУ, то есть вопрос: когда же он откроется?
- Процесс сдачи корпуса в эксплуатацию, к сожалению, зависит не только от нас. Мы очень хотим открыть его для студентов к началу учебного года – 1 сентября. Мы получили из федерального бюджета 43 млн рублей на закупку оборудования для корпуса, и провели все виды торгов для выбора поставщиков. Заключены договоры на поставку туда компьютерной техники на 30 миллионов, заказан мощный и современный комплекс библиотечного хранилища и так далее. Все это уже устанавливается. Но есть два момента, которые не от нас зависят. Во-первых, нужно сдать здание в эксплуатацию, а эта процедура проходит в несколько этапов с участием разных структур города и республики. Во-вторых – Министерство образования должно будет провести лицензирование нашего нового объекта. После того, как здание со всем оборудованием будет принято в эксплуатацию, федеральный Минобр пришлет к нам комиссию, которая все посмотрит, проверит и официально подтвердит: все хорошо, все соответствует нормативам и студенты могут заходить и учиться. Я уверена, что все это мы завершим осенью нынешнего года. Будем стараться успеть к 1 сентября. Но поскольку тут не нам одним решать, то точную дату пока назвать не смогу. В самом пессимистическом варианте это может оказаться октябрь или ноябрь. Но мы приложим все усилия, чтобы это случилось, как можно раньше!
ФИНАЛ
Наша беседа с Татьяной Красновой завершилась на оптимистичной ноте – близкой сдаче в эксплуатацию одного из самых знаменитых долгостроев Хакасии. Корпус ХГУ строили почти 20 лет. С момента закладки до сдачи чего только ни произошло. У здания на ходу меняли проект. Его строили и перестраивали разные подрядчики, в числе которых даже были турки. Работы на здании то велись, то прекращались на годы. А в какой-то момент скелет корпуса даже решили снести и начали демонтировать.
Все эти перипетии были тесно связаны с жизнью страны, республики и Университета. Так, первая остановка строительства случилась из-за кризиса и национального дефолта 1998 года. Причиной прочих становились финансовые проблемы региона и реорганизации в университете.
В итоге Россия, Хакасия и ХГУ преодолели все. Сдача в эксплуатацию строившегося 20 лет здания – это символ того, что ХГУ живет и растет. А растущий Университет – это один из ключевых показателей экономического и социального развития региона и страны. Если студенты учатся – значит Хакасии и России это нужно.
А.Бортников, Агентство информационных сообщений
