Дело ТОаЗа: вспомнить всех
Дата публикации: 6 декабря 2018 года в 13:41.
Категория: Криминал.
ВСПОМНИТЬ ВСЕХ
Стоит напомнить, что рассматриваемый судом период, в который бывший президент ОАО «ТОA3» Владимир Махлай, его сын Сергей Махлай, экс-гендиректор ЗАО Корпорация «Тольяттиазот» Евгений Королев, директор Nitrochem Distribution Беат Рупрехт-Ведемайер и владелец Ameropa AG Андреас Циви якобы совершали преступления, датируется концом 2007-го — началом 2012-го годов. Тот факт, что события проходили в столь длительный и к тому же весьма давний промежуток времени - стараются использовать представители прокуратуры, которые пытаются «ловить» свидетелей на расхождениях в показаниях, пусть даже и малозначительных.
Такую картину пришлось наблюдать и 29 ноября в ходе допроса директора финансового управления АО «Тольяттихимбанк» (ТХБ) Владимира Ботова. По словам Ботова, с января 2007 г. по май 2008 г. он занимал должность руководителя депозитария. Именно этот период привлек внимание прокуратуры. Однако за давностью происходивших событий Ботов затруднялся давать утвердительные ответы, что, судя по всему, не устраивало и похоже могло раздражать представителей гособвинения.
Для объективности уместно привести небольшую выдержку из допроса Ботова (Б) представителем прокуратуры (П):
П — Ваш руководитель Попов Александр Евгеньевич (председатель правления ТХБ. — Прим. авт.) в командировки часто выезжал?
Б — Он мне не докладывал.
П — Все равно известно руководитель на предприятии или нет.
Б — То, что его нет на рабочем месте, известно, но где он конкретно, что это командировка, я такого не помню.
П — Вам известно, что Попов Александр Евгеньевич выезжая за границу встречался с Махлаем Сергеем Владимировичем?
Б — Нет, не знаю.
П — Перед поездками Попов Александр Евгеньевич давал Вам указания для подготовки документов, связанных с работой депозитария?
Б — Я не помню, что бы он давал мне поручения.
П — Вы опять почему не помните?
Позже, когда к допросу подключилась сторона АО ОХК «Уралхим», у антагонистов обвиняемых, в т.ч. прокуратуры вызвало возмущение, что Ботов не мог с полной уверенностью удостоверить свою подпись в документах, датированных 2007 годом, т.е. 11-летней давности. Ответ «Подпись похожа на мою», явно не встраивался в планы обвинения. Больше всех при этом возмущался потерпевший Евгений Седыкин.
Здесь будет не лишним напомнить, что 29 ноября 2017 г. Самарский областной суд поддержал приговор Красноглинского райсуда Самары о признании Евгения Седыкина виновным в совершении преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 327 (подделка, изготовление или сбыт поддельных документов), ч. 1 ст. 170-1 (фальсификация единого государственного реестра юридических лиц), ч. 3 ст. 30 и ч. 4 ст. 159 (покушение на мошенничество, совершенное в особо крупном размере) Уголовного кодекса РФ. (см. «Хронограф» №39 (649) от 4.12.17).
А основой процесса, в результате которого Седыкин получил судимость, стали эпизоды с попытками сместить руководство ТОАЗа посредством проведения так называемых «общих собраний акционеров», которые на поверку оказались фальшивыми инсценировками и которые в дальнейшем признали нелегитимными.
СПОСОБНЫ НА ПРОВОКАЦИЮ
Что до второго потерпевшего по «ТОАЗовскому делу», то «Уралхим», пожалуй, не уступает Седыкину в креативности. Видимо для того, чтобы вынудить свидетеля на полезную для себя реплику, адвокат «Уралхима» прибегал к весьма неоднозначным формулировкам вопросительной части. Здесь вполне может подойти такой термин как «провокационный вопрос». Данный факт не остался без внимания со стороны защиты обвиняемых. «Почему адвокату разрешено ставить вопрос таким образом, что в этом вопросе содержаться ложные сведения?», — возмутился адвокат Сергея Махлая Александр Гофштейн.
Тем не менее, и в ходе допроса заместителя председателя правления ТХБ Игоря Хорошева провокационная тактика адвокатов «Уралхима» не изменилась. Представители ОХК вслух додумывали ответы за свидетеля, которые сам свидетель неизменно опровергал, на что также обратила внимание защита обвиняемых.
Возможно, обвинение рассчитывало на взаимопонимание других свидетелей, допрошенных в эти три дня. В частности на то, что представители налоговой службы Светлана Колган и Александр Шуйков, участвовавшие в проверках ТОАЗа, донесут до суда информацию, которая сыграет против обвиняемых. Так, сотрудница Светлана Колган в деталях описывала то, что ей удалось выяснить в ходе налоговой проверки ТОАЗа, длившейся более года с 3 июля 2014 г. по 27 августа 2015 г. А проверяемый период датировался 2011 - 2013 гг.
Колган уверенно рассказала, что была установлена взаимозависимость ТОАЗа и Nitrochem Distribution AG. Здесь следует дать пояснение, что продукция ТОАЗа действительно продавалась через швейцарскую компанию Nitrochem Distribution AG. Причем по версии обвинения последняя, якобы, получала ее по заниженным ценам от ТОАЗа, а продавала на внешних рынках уже по рыночным ценам. Тем самым, по мнению следствия, вся продукция ТОАЗ была безвозмездно и противоправно похищена. Причем версиюо похищении следствие продолжает развивать не смотря на то, что завод завод получил выручку за указанную продукцию. Тезис о занижении цен неоднократно парировался тем, что ценовая политика ТОАЗа по годовым контрактам с Nitrochem Distribution на продажу большого объема аммиака и карбамида, отличалась от применяемых цен, при заключении спотовых сделок, которые подразумевают разовую срочную продажу небольшого объема продукции с расчетом «здесь и сейчас».
Колган также обратила внимание суда на то, что, например, компания «Минеральные удобрения» реализовывала аммиак в аналогичные периоды по более высоким ценам. Но это логично объясняется тем, что объемы реализуемого ТОАЗом аммиака превышали объемы реализации аммиака Минеральными удобрениями на 380%, на что обратила внимание защита. С такой имевшейся разницей в объемах согласилась и сама Колган.
При этом противоречит позиции обвинения и факт реализации ТОАЗом в отдельные месяцы аммиака по цене, значительно превышающей цену реализации аммиака «Минеральными удобрениями». Как заметил судья, в выполненном налоговым органом заключении указано, например, что в августе 2010 г. цена реализации аммиака ТОАЗом равнялась $ 320 за тонну против $ 260 за тонну «Минеральных удобрений», и это был не единичный месяц, задав резонный вопрос свидетелю Шуйкову: «Кто же занизил цену?», на что налоговый сотрудник не смог дать вразумительного ответа.
Но обвинение, как видно, не намерено брать в расчет данные обстоятельства.
КОЛГАН ОГОВОРИЛАСЬ
Обвинению было важно получить доказательства аффилированности компаний, участвовавших в схеме экспорта. Колган почти удовлетворила надежды прокуратуры, описав схему владения компаниями нерезидентами, фигурирующими в уголовном деле, после чего резюмировала: «На момент заключения долгосрочного соглашения ТОАЗ являлось аффилированным лицом с компанией Nitrochem».
Надо сказать, что в ходе рассмотрения данного уголовного дела уже не раз заявлялись доводы об аффилированности некоторых фирм, видимо без четкого понимания значения термина. В Современном энциклопедическом словаре, составленном Борисом Райзбергом, Леонидом Лозовским и Еленой Стародубцевой дается следующая расшифровка: «К аффилированным лицам компании относятся: управляющий и другие «первые» должностные лица, учредители, а также акционеры, которые, будучи инвесторами компании, участвуют во внутрифирменном управлении».
Примечательно, что после того, как адвокаты обвиняемых попросили Колган дать пояснения по поводу заявленной ей аффилированности ТОАЗа с Nitrochem Distribution, представитель налоговой сослалась на оговорку. В отчете ФНС не делается вывод об аффилированности, а говориться о взаимозависимости компаний (понятие, используемое исключительно для целей налогообложения, — Прим. авт.). Также Колган подтвердила, что в проверяемый период отпускные цены на продукцию ТОАЗа постоянно менялись и в части месяцев выходили на уровень рыночных.
Причем понятие рыночных цен настолько обтекаемо, что делать категорические заявления о конкретном показателе, было бы в корне неверно. На это вполне справедливо указывал и бывший руководитель юридического управления ТОАЗа Олег Крюков, который выступал свидетелем стороны обвинения в заседании 14 ноября. По мнению Крюкова более корректно рассматривать диапазон рыночных цен. Вполне логично, что гособвинителей подобные выводы и реплики вряд ли могут устроить, ведь прокуроры пришли в суд не затем, чтобы в итоге выслушать оправдательный приговор.