Игорь Пономаренко: «Если депутаты не примут отчет Коновалова, я стану одним из тех, кто будет требовать отставки губернатора»
Дата публикации: 25 марта 2020 года в 14:19.
Категория: Политика.
— Игорь Николаевич, здравствуйте! Спасибо, что уделили время и, несмотря на меры профилактики против коронавируса, согласились с нами встретиться. Кстати, о вирусе. Ходят слухи, что вы стали одним из первых, кто забил тревогу и начал побуждать правительство Хакасии вводить меры против распространения инфекции. Это так?
— Я начал призывать к тому, чтобы власти обратили на это внимание, потому что в моей жизни были такие ситуации. Ну, помните, когда начинался «птичий» грипп и «свиной» грипп. Еще три или четыре месяца назад прозвучало везде, что начинается проблема с масками. Кто-то какие-то действия в Хакасии предпринял, чтобы обеспечить людей этими средствами защиты? Никто не обратил внимания, абсолютно никто! Самое страшное, что не только к нашему молодому правительству обращаться было бесполезно, но и вроде бы опытные люди, сидящие в Верховном Совете, также ничего не сделали.
— Отчего такая пассивность?
— От безразличия. Даже больше скажу, это преступное безразличие в данной ситуации. Потому что те, кто у власти, первыми должны были не панику поднимать, а продумать, что нужно сделать для того, чтобы этой самой паники не было.
— Как сейчас оцениваете предпринятые меры властей?
— Сейчас все веселее и веселее. Элементарный пример: прошла информация в соцсетях, что наши чиновники инспектируют какие-то лечебные заведения и все они там стоят без масок. Я не знаю, может быть денег у нашего правительства не хватило их купить. Но есть четкие правила, а в России создан единый штаб, куда из регионов нужно подавать информацию, если чего-то не хватает. Кстати, он создан, когда уже чуть ли не Москву закрывают, а раньше кто и чем думал?
— У нас же есть жители на карантине!
— Большой вопрос, на каком они карантине. На самом деле они на самоизоляции. То есть общаются, как минимум, с членами своей семьи. А вся ли семья потом сидит дома взаперти? К любым таким вещам нужно относиться серьезно. Власть на местах для чего нужна? Решать конкретные местные проблемы. Когда рассказывают, что в Москве много зараженных или в Питере, но там хоть есть в достатке врачи, больницы, лекарства. Тесты на коронавирус есть! Правительство Хакасии сказало, что в Абакане эти тесты также имеются, но я очень сомневаюсь. Потому что до этого звучало: берется анализ и отправляется в Новосибирск, а уже там три дня делается этот тест. Какое-то вранье получается. Конкретное вранье.
— Минздрав Хакасии рапортует, что все необходимые средства имеются.
— Мы отправляли в Минздрав депутатский запрос о наличии нужных средств, они ответили, что сейчас все есть. Но тут нужно понимать, а карантин сколько будет длиться? Месяц, два — тогда, может быть сил и средств хватит. А дальше что? Надеюсь, хватит ума и наладят нужные поставки. И вот тут подходим к теме распределения средств из резервного фонда. Сейчас карантин. Это чрезвычайная ситуация? Чрезвычайная! А мы людям говорим: «соблюдайте правила, но за свой счет»! Человек должен идти и покупать. Потому что деньги из фонда для чрезвычайных ситуаций уже распределили на другие цели.
— Вы говорите о распоряжении Валентина Коновалова, по которому из 198 миллионов рублей, имевшихся в Резервном фонде Хакасии, 166 миллионов уже расписали на разные нужды?
— Да, об этом. Когда я посмотрел внимательно, на что были распределены эти деньги, стало печально. Это однозначно сделано не профессионально. Я бы даже сказал, что это откровенное вредительство. Например, на министерство сельского хозяйства Хакасии ушел миллион. Что министерство может сделать за один миллион рублей? У нас начинается подготовка к обработке земли, подготовка к посевной, что можно из этого сделать на один миллион? Ровным счетом ничего.
— Зато на другие министерства расписали очень приличные суммы. Министерству культуры дали 14 млн на проведение концертов и прочих мероприятий. Минэкономразвития получит больше 12 млн на повышение инвестиционной привлекательности Хакасии. Даже правительственным СМИ из резервного фонда 3 млн подкинули.
— Из всех указанных там сумм я увидел только одну цифру, которая, возможно, объективна — на социальные выплаты. Все остальное, на мое мнение, это просто разбазаривание денег. Самое обидное, что когда наступит полный крах, когда — не дай, конечно, Бог! — что-то чрезвычайное случится, то люди будут обвинять всех нас. И не важно, что депутаты не принимали в этом участия, не важно, что мы протестовали и звонили во все колокола. Люди будут винить нас всех — власть.
— Не все депутаты разделяют Вашу тревогу о разбазаривании резервного фонда. Председатель бюджетного комитета Олег Альбертыч Иванов заявил, что там два фонда. Один на ЧС, другой тот самый резервный.
— Где он второй фонд нашел? Может быть ему померещилось? У некоторых людей бывают видения и голоса в голове. Мы все принимали бюджет на 2020 год, в котором был прописан и размер резервного фонда. И я считаю, что когда вы принимаете такие кардинальные решения, как трата большей части резерва, то объявите об этом депутатам. Не надо даже всех поголовно собирать. Пусть не идут те, кому бюджет безразличен. И вот там бы нас собрали и объявили, например: «Хотим фильм о Коновалове снять, нужно 10 миллионов». Это я образно говорю. Потому сейчас по факту складывается так: вы бюджет приняли, ну и сидите теперь в сторонке, дальше вас не касается. Смотрите, все правительство в течение этого года поменялось несколько раз, никто ни за что не нес ответственности и, похоже, в Сером доме это всем понравилось. Я не удивлюсь, если завтра еще кто-то из правительства сложит полномочия и куда-то уедет. Потом будем только справки 2-НДФЛ про них смотреть. Кто какое жалование у нас получил.
— Если заканчивать тему с резервным фондом, то там все-таки около 30 миллионов рублей осталось. Это на ваш взгляд много или мало?
— Я бы искренне хотел, чтобы это было много. Пусть лучше останутся нетронутыми, будет что на новогодние подарки детям потратить. Но мы все знаем, что случиться может всякое. У нас катастрофа на СШГЭС была, и «Огненная Пасха» в 2015 году. Поэтому лучше иметь хорошую заначку на экстренные нужды, как в семье!
— На черный день?
— Не будем называть это «черным днем». Всегда должно быть что-то неприкосновенное. Сумма резервного фонда в 198 миллионов не с потолка же появилась. Почему не 100 млн, не 300 млн, не 500 млн? Она была рассчитана и сформирована по реальной надобности, конкретно. Как можно взять и потратить эти деньги на какие-то концерты? Напомню, что у нас карантин по коронавирусу, все массовые мероприятия отменены, какие могут быть концерты? Можно было на эти цели и позже распределить. Думаю, в лучшем случае это какая-то игра правительства идет внутри себя. А в худшем — безалаберность и вредительство. Я не проверил все еще до конца, но боюсь, когда мы точно поймем, на что были потрачены эти деньги, то шок будет у всей республики.
— Раз уж затронули тему с бюджетом, то не могу не спросить про Олега Альбертовича Иванова. Вы стали одним из авторов интересной законодательной поправки. По-простому ее уже называют «против душевнобольных». Можете рассказать подробнее, в чем ее суть?
— Когда в сети впервые появилась информация о, скажем так, возможном душевном нездоровье председателя бюджетного комитета, мы подали запрос в прокуратуру, за что Иванов нас потом упрекал. Но мы ведь обратились не за тем, чтобы проверить больной он или нет. Мы написали в надзорный орган, что просим проверить достоверность представленной в сети справки. Это разные вещи. Иванов, к сожалению, этого не понял. Сейчас подтвердилось, что та справка, вроде бы подлинная. И еще мы увидели небольшой пробел в законодательстве Хакасии. Он заключается, в том, что у нас не предусмотрена проверка психического состояния людей, замещающих госдолжности (хотя во всех регионах есть). Вот мы и решили привести наши законы в соответствие. Я уже и Олегу Альбертычу говорил: тебя упрекают слухами о справке. Так докажи, что это неправда — принеси и покажи всем официальное врачебное заключение. У меня нет личной неприязни к Олегу Иванову, но чем больше я вижу вот такие действия по бюджету и слушаю его публичные заявления, тем больше начинаю думать, что справка все-таки имеет место быть.
— Вы намерены довести дело с этой поправкой до конца?
— Да. Однозначно, дело до конца доведу. Мы попросили, чтобы наш законопроект внимательно рассмотрел комитет по законодательству, чтобы он вынес свое заключение. Я, как член этого комитета, надеюсь, что мы будем представлять эту поправку всем комитетом уже на ближайшей сессии. Если Иванов уверен в своем здоровье и сможет доказать, что с ним все нормально — ради бога, пусть работает.
— То есть если поправка будет утверждена, вы затребуете с Иванова справку о его психическом здоровье?
— Конечно, и если слухи подтвердятся, то он должен будет встать и уйти. Депутатом он в любом случае останется, мандат у него не отнимут, но занимать ответственную госдолжность больше не сможет. В моем понимании бюджетный комитет — это самый важный главный комитет в Верховном Совете. Управлять всей республикой, если глубоко разобраться, должны три человека: губернатор, председатель Верховного Совета и председатель бюджетного комитета. От последнего очень многое зависит.
— На фоне горячих тем про коронавирус и бюджет, на второй план ушла экология. Хотя этот вопрос очень важен для республики. С воздухом у нас действительно далеко не все в порядке, однако мы видим, что вокруг реальной проблемы кто-то упорно разжигает неадекватные и нездоровые страсти.
— Эмоции, крики, истерика и паника никогда не помогают решать проблему. Наоборот — только все усугубляют. В той же эпидемии коронавируса хуже всего ситуация там, где вспыхнула паника, а там, где были продуманные действия, обстановка куда лучше. Китай вон уже вообще у себя с заразой покончил. Конечно, с экологией не все в порядке. И не только в Хакасии, а во многих регионах — Красноярск, Кемерово и так далее. У нас же в республике две проблемы. Во-первых, министерство природных ресурсов и экологии, которое, в своем нынешнем кадровом составе, на мой взгляд, просто не выполняет свои обязанности и отстраняется от темы. Во-вторых: упорный перевод всех стрелок на угольные разрезы. Я, как промышленник-угледобытчик скажу так: любой разрез приносит меньше вреда, чем, например, завод, где выплавляется алюминий. Даже горящие отвалы не так страшны, как, например, ТЭЦ, котельные и печи, где сжигается уголь в большом объеме. А у нас в регионе задача поставлена однобоко (и это выгодно правительству) — на разрезы вину переложить. Я согласен, что и они виноваты в чем-то. Любое производство приносит вред. Но даже все разрезы вместе взятые не могут принести такой ущерб, о котором говорится при раздувании этих скандалов. Но правительству в целом и минприроды в частности это выгодно, чтобы, я считаю, отвести от себя нападки.
— Получается, у нас в Хакасии по всем ключевым направлениям у властей недоработки и непродуманные действия?
— Скажу, что я уже устал от скандалов. Я тут Коновалову говорил: я не буду твоим врагом, я буду твоим оппонентом. Но, боюсь, опять все на скандал уйдет. Ничего не меняется, идет сплошное вранье. Мы пару месяцев назад впервые услышали о «золотых парашютах» для недолго поработавших в правительстве варягов. Я даже направил в прокуратуру запрос про эти парашюты. Получили ответ: нарушений законодательства нет, и никаких подробностей. Но прошло немного времени и — всплыли справки 2-НДФЛ. И теперь вопрос: почему вы врете, зачем выкручиваетесь? Та же Юлия Исмагилова выкручивается, Асочаков выкручивался. Они все принимали в этом участие, все получали хорошее жалование. Я думаю, скоро выплывут декларации или справки по НДФЛ Миронова, потом еще кого-то. А вранье продолжается. Вранье, вранье и вранье. Где же обещанная Коноваловым открытость его правительства?
— Скоро депутатам предстоит заслушать отчет главы республики о работе за 2019 год. Некоторые политики, в том числе Ваши коллеги-депутаты заявили, что будут голосовать против принятия этого отчета. Об этом уже сказали Денис Кабанов и Абрек Челтыгмашев. А у Вас какая позиция, стоит ли голосовать против этого отчета?
— Многие коллеги, действительно, собираются однозначно сказать «нет». Я бы так делать не стал. Для начала нужно послушать сам отчет. Например, выйдет наш глубокоуважаемый кем-то Валентин Олегович и скажет: дорогие жители, не получилось у меня ничего, я плохо проработал. Как такой отчет не утвердить? А если нам начнут рассказывать сказки и петь песни о том, как мы семимильными шагами идем к светлому будущему, тогда я задам вопрос: а вы сами в это верите? И не поддержу такой отчет. Все же измеряется совестью человека.
— Предположим, что после выступления главы, большинство депутатов отчет не одобрят. Что тогда?
— Если будет гора вранья, и депутаты утверждать ее не станут, я первый готов встать и сказать: уважаемый Валентин Олегович, пожалейте жителей республики и уйдите в отставку. Если отчет не утвержден депутатами, это о чем говорит? Нет реальных дел, и человек должен сам развернуться и уйти. Он, конечно, может сказать, что два года присматривался, а сейчас начал что-то понимать, у него появились, наконец-то, умные и толковые заместители которые вместе с губернатором дружно начинают работать. В таком случае какой-то кредит доверия еще будет, но на счет этого у меня большие сомнения. Если депутаты не примут отчет Коновалова, я буду одним из тех, кто будет настаивать на отставке губернатора. Пусть лучше назначат нам человека, у которого будет, как минимум, опыт реальной работы, будет поддержка Федерального центра и видение, что нужно делать, чтобы исправлять ошибки.
Беседовал Павел Рында